Похоже Гаррисон хотел возразить, но потом вздохнул и кивнул.

– Согласно прогнозу Шенка, я снова буду видеть. В это стоит верить?

– О да! И это было бы чудом. Но продолжай – какие еще тесты ты проходил?

– Из всех из них мне особенно запомнился один, – в конце концов произнес Гаррисон. – Я сидел в одной звуконепроницаемой кабине, Томас – в другой. У меня была панель с четырьмя кнопками, отмеченными символами. Символы были расположены в таком порядке: круг, квадрат, треугольник и волнистая линия. Игра заключалась в следующем: я выбирал символ, мысленно посылал его Томасу и через несколько секунд нажимал на кнопку. Каждый раз, когда я нажимал на кнопку, в кабине полковника загорался красный свет. Он должен был отгадать символ и нажать кнопку с его изображением. Понимаешь, мы тестировали наши телепатические способности. А машина обрабатывала выбранные мной символы и ответы полковника. Каждый раз правильные ответы соотносились как три к одному. Но.., он очень хорошо справился. Правильные ответы составляли более сорока пяти процентов, и он сказал, что результаты гораздо лучше, чем когда либо раньше. Затем была моя очередь...

– В смысле?

– Томас стал отправителем, а я – принимателем. И...

– Продолжай.

– Мои результаты были почти стопроцентными. И только позже до нас дошло, что я не мог видеть красный свет!

– Изумительно! – Кених сжал плечо Гаррисона. – Неудивительно, что Томас выбился из сил. Волнение...

– Если.., если я могу верить ему насчет всего, что мы там делали, – продолжал Гаррисон, – тогда я должен, по крайней мере, принять и возможность всего остального.

Он снова вспомнил гороскопы и то, что две карточки все еще лежат в его кармане. Гаррисон вытащил их и хорошенько разгладил на крышке стойки.

– Вилли, не мог бы ты прочитать это мне? Только честно, ладно?

– Конечно, могу, – Кених взял карточки. – Честно, можешь не сомневаться.

– Подожди, – произнес Гаррисон. – Ты когда нибудь видел их раньше?

– Нет, мне только рассказали, что было в моем собственном гороскопе.

– Ладно, – сказал Гаррисон, – прочитай их мне.

– Первый – Вики Малер, – сказал Кених.

– Продолжай, – кивнул Гаррисон.

– “Вики Малер, темнота. Шкала времени: теперь”.

"Смерть. Шкала времени; один год”! Гаррисон снова кивнул, ему стало дурно, словно слова Кениха как бы увеличили вероятность смерти Вики. Он тяжело вздохнул.

– Да, это то, что...

– Здесь еще что то есть, – прервал его Кених.

– Что?

– Внизу карточки вопросительный знак. А в колонке “шкала времени” – цифра восемь. Гаррисон забрал карточку.

– Я не знал об этом. Я не знаю, что это значит. Томас не упоминал об этих знаках.

– Может быть, это Шенк? Автоматически нарисовал, когда работал.

Гаррисон, нахмурившись, неподвижно сидел на табурете. Он облизнул губы.

– Теперь прочитай мою карточку, – сказал он.

– “Ричард Гаррисон”, – начал Кених. – “Темнота..."

– Нет, от “Машина”, почти внизу.

– А, вот. Нашел. “Машина. Шкала времени: через восемь лет. РГ – ГШ... Свет!"

– Это все?

– Нет, – еще какая то закорючка. Какие то перечеркнутые каракули и еще один вопросительный знак.

– А ты можешь разобрать, что это? – настаивал Гаррисон.