– Он женат? – спросил Пастухов.

– Холостяк, – ответил Голубков, знавший и помнивший все.

Пастухов завозился с отмычками.

– Дай‑ка я, – сказал полковник и, осмотрев замочное гнездо, засунул в щель три замысловатых стерженька, пошевелил ими, повернул. – Прошу в дом, – наконец пригласил он, отворяя дверь.

Они бесшумно вошли в квартиру. На кухне – следы вчерашнего пиршества. В комнате две фигуры, разметавшиеся на кровати. Одна, конечно, женская.

Пастухов потормошил Стрельчинского:

– Подъем.

Тот что‑то неразборчиво пробормотал. Пришлось встряхнуть майора посильнее.

Стрельчинский вздрогнул и вскочил. Потянулся к торшеру.

– Зачем же подругу беспокоить? – покачал головой Голубков.

– Кто? Что? – Сильный испуг отразился на лице мужчины.

– Иди на кухню, – приказал Голубков, выходя из комнаты.

Стрельчинский, уже одетый, примчался на кухню немедленно, застегивая брюки на ходу. На лице читались явные признаки вчерашнего веселья, спросонья и с похмелья соображал он туговато.

– Как вы меня нашли? Как вошли? – бормотал он ненужные вопросы.

– Понадобился, вот и нашли, – сказал ему Голубков. – И войти – дело нехитрое.

Сядь, не мельтеши.

Пастухов открыл окно, запуская в прокуренное помещение свежий утренний воздух.

Стрельчинский поежился.

– Долг свой помнишь? – взял Пастухов быка за рога.

Стрельчинский молчал, обхватив себя руками.

– Что молчишь, когда тебя человек о долге спрашивает? – вставил Голубков. – Или у тебя без бензина память слабеет?

От этих слов Стрельчинского будто ударило током:

– Что вы хотите от меня? Все, что есть – машина, квартира, – все ваше...

Пастухов оглядел кухню и обнаружил початую бутылку водки.

– Давай‑ка выпей, а то смотреть на тебя противно.

Стрельчинский покачал головой:

– Не похмеляюсь. Не пью перед службой.

– Тогда соберись и слушай меня внимательно. Машину и квартиру оставь себе. Для меня выполнишь небольшое поручение, но выполнишь его сегодня же без сучка без задоринки.

– Что я должен сделать? Узбеки меня действительно спалят...

– Сегодня ты должен под любым предлогом случайно встретиться с Тимуром. Это возможно?

– Да, – тихо ответил Стрельчинский.

– Ты всего‑навсего попросишь у него сделать тебе небольшую услугу. За деньги.

– Какую?

– Скажешь, что на всякий пожарный случай хочешь изготовить себе фальшивые документы. А то, мол, спишь плохо по ночам. Сможешь? Или это слишком сложно?

– Нет. Это я могу.

– Это все, что от тебя требуется. Стрельчинский не поверил ушам.

– На какую фамилию, какие документы я должен сделать? И что потом?

– А это нам все равно, – объяснил Голубков. – Нам нужно узнать, кто для него изготавливает липовые ксивы. И только. Поэтому проси Тимура так, чтобы он не отказал. В одежду засунешь микрофон.

Пастухов достал из кармана изящный зажим для галстука и положил его перед Стрельчинским.

– Документы заказывай, какие хочешь, нам на это совершенно наплевать. Все ясно?

– Так точно.

– Как ты собираешься увидеться с Тимуром?

– Очень просто. Подъеду к нему в ресторан, спрошу, есть ли он, загляну в кабинет на минутку – поговорить по делу. Попрошу. Он не откажет, ведь я ему только что услугу оказал.