|
Он заявил, что не пробудет здесь и минуты после того, как ему сменят лошадь. Дон Нуньо, голодный и усталый, проведший в седле восемнадцать часов без сна, был возмущен. Требования англичанина показались ему неразумными. Вспыхнула ссора. Неизвестно, каковы были бы ее последствия, но сэру Джервасу подвели оседланную лошадь. Он тут же отвернулся от разгневанного офицера и вскочил в седло. - Следуйте за мной, когда вам будет угодно, сэр, и сначала подкрепитесь! - крикнул Джервас на прощанье. Даже не оглянувшись на бурно протестовавшего испанца, Джервас сломя голову пронесся через опустевшую деревню - почти все ее жители уехали в Толедо на аутодафе - пересек реку по узкому деревянному мостику и круто свернул на юг, к цели своего путешествия. Впоследствии он ничего не мог вспомнить об этих последних пятнадцати милях пути. Измученный полубессонными ночами в темнице, особенно - последней, когда он вовсе не сомкнул глаз, терзаемый безумным страхом, что даже сейчас может опоздать, Джервас ничего вокруг себя не замечал. И вот около девяти часов утра он увидел с холма большой город Толедо, окруженный мавританскими крепостными укреплениями. Над красными черепичными крышами возвышалась серая громада собора этого испанского Рима, а на востоке над городом вознесся величественный и благородный дворец Алькасар, сиявший в утреннем свете. Джервас стремительно спустился с холма, впервые обозрев город, куда так стремился, снова поднялся на гранитное плато, на котором стоял Толедо, обрывавшееся с трех сторон к широкой бурной реке Тагус. Поднимаясь в гору, Джервас обгонял крестьян, устремившихся в город, - пеших, верхом на лошадях, мулах, ослах, даже в телегах, запряженных волами. Все были празднично одеты. У ворот Висагра толпилось множество людей, все кричали, общая неразбериха происходила из-за стража, пропускавшего в город только пеших. Джервас понял, что аутодафе собрало огромное число жителей окрестных сел, теперь у ворот толпились опоздавшие, и их ждала извечная участь опоздавших. Он с досадой пробивался сквозь толпу, уповая лишь на охранное свидетельство. Офицеру у ворот он представился королевским гонцом. Тот посмотрел на него с недоверием. Тогда Джервас предъявил послание, адресованное Генеральному инквизитору, запечатанное королевской печатью, и сунул ему охранное свидетельство. Бумаги произвели должное впечатление, офицер проявил учтивость, но непоколебимо стоял на своем: лошадь придется оставить у ворот. Скороговоркой он объяснил причину запрета Джервас ничего не понял и продолжал доказывать, что ему дорога каждая минута, поскольку доставленный им приказ касается уже начавшегося аутодафе. |
