На его лице появилась торжествующая улыбка.

— Я же говорил, что разбираюсь в людях, Микки. Я должен был тебе что-нибудь подкинуть, иначе ты бы не поверил. Нечто такое, чтобы я выглядел немного виноватым, но не отъявленным преступником. И это разожгло в тебе огонь.

Говорят, лучшие актеры в Голливуде стоят по другую сторону камеры. Теперь я осознал, что это правда. Понял и то, что Эллиот действительно убил жену и ее любовника и теперь гордится своим поступком. У меня сдавило горло.

— Где ты взял оружие?

— Ну, это давняя история. Купил из-под полы в семидесятые годы на рынке. Я всегда хотел сорок восьмой «магнум». Держал в пляжном домике. Знаешь, на пляже разные люди ходят.

— Что на самом деле случилось в доме, Уолтер?

Он кивнул с таким видом, будто сам выбрал эту минуту, чтобы обо всем мне рассказать.

— Случилось то, что я поехал разобраться с ней и тем типом, который трахал ее каждый понедельник. Но вскоре я обнаружил, что это Рилц. Она выдавала его за гомика, приглашала вместе с нами на премьеры, ужины и вечеринки, а потом, конечно, смеялась вместе с ним. Надо мной смеялась, Микки! И я взбесился. Сошел с ума. Достал из сейфа пистолет, взял на кухне резиновые перчатки и поднялся наверх. Видел бы ты их физиономии, когда я наставил на них пушку.

Я молча смотрел на него. Клиенты признавались мне и раньше. Обычно они плакали, заламывали руки, мучились угрызениями совести. Но только не Уолтер Эллиот. Он был холоден как лед.

— Как ты избавился от оружия?

— Я приехал не один, со мной были люди; они забрали пистолет, перчатки и одежду, спустились к пляжу, вышли на шоссе и поймали такси. А я вымылся, переоделся и набрал «девять один один».

— Кто тебе помогал?

— Тебе об этом лучше не знать.

Я кивнул. Не потому, что согласился. Просто уже знал ответ. Я вспомнил, как легко Нина Альбрехт открыла дверь на веранду, когда мне это не удалось. Меня поразило, как уверенно она чувствовала себя в спальне босса.

Я опустил голову и посмотрел на пол. Он был вытерт и истоптан миллионами людей, приходившими сюда за правосудием.

— Я ничего не знал о переносе, Микки. Когда они сказали, что хотят провести тест, сразу согласился. Думал, все будет чисто, меня отпустят и все закончится. Нет оружия, нет следов, нет дела. — Он сокрушенно покачал головой. — Слава Богу, что есть такие адвокаты, как ты.

— Это ты убил Джерри Винсента?

— Нет. Но его смерть сыграла мне на руку, потому что я получил защитника получше.

Я не знал, что ответить. Увидел, что у дверей в зал стоит помощник судьи. Он помахал мне рукой. Перерыв завершился, нас ждал судья. Я кивнул и поднял палец, попросив еще минуту. Я знал, что судья не начнет, пока ему не сообщат, что обе стороны на месте.

— Иди, — сказал я Эллиоту. — Мне нужно в туалет.

Эллиот спокойно направился к помощнику судьи. Я быстро вошел в туалет и шагнул к раковине. Холодная струя воды ударила в руки, и я начал пригоршнями плескать ее в лицо, не обращая внимания на летевшие брызги.

51

Вечером я отослал Патрика в кино — мне хотелось побыть дома одному. Никого не видеть, ни с кем не говорить. Позвонив Босху, сказал, что буду у себя. Дело было не в подготовке к следующему заседанию суда. Я и так прекрасно подготовился. Капитан французской полиции в любой момент мог вкатить присяжным новую дозу обоснованных сомнений.

Дело не в том, что мой клиент виновен. По-настоящему невиновных клиентов за свою карьеру я мог пересчитать по пальцам. Преступники — моя специальность. Но меня угнетало то, как грубо меня использовали. Я свалял дурака, забыв про основное правило: все лгут.

Самое скверное, что я тоже виновен.