— Я не пытаюсь защититься, — говорит моя мать. — Я пытаюсь извиниться.

— Ну, отстойно получается, — говорит ей Вейн.

Я чувствую, что улыбаюсь. Но улыбка вянет, когда я собираюсь и поворачиваюсь к матери. Веснушки украшают ее лицо, и я понимаю, что это засохшая кровь.

Я пытаюсь почувствовать себя виноватой… но все, что я ощущаю, это усталость.

— Ничто, что ты говоришь, никогда не изменит тот факт, что Гас мертв из-за капкана, который ты на нас поставила. — Я стряхиваю траву с ног и поднимаюсь, чтобы уйти.

— Тогда как насчет объяснений? — кричит мать мне вслед.

Я не могу представить никакое объяснение, которое могло бы заставить меня понять ее.

Но я останавливаюсь.

— Сделай это быстро, — говорит ей Вейн. — К нам со всех сторон идут войска. И я не уверен, что кто-нибудь из них на нашей стороне. Силы Бури были не очень рады, когда мы уходили.

Моя мать кивает и протягивает не пострадавшую руку, позволяя бризу послать мурашки по ее коже:

— Я пыталась защитить твоего отца… или то малое, что от него осталось. Буреносец Райдена уничтожил его форму и украл его последнее дыхание. Но его песни живы. Конечно, ты заметила. Они посещают тебя, намного чаще, чем когда-либо посещали меня.

Ледяной холод накрывает меня:

— Восточный?

Моя мать кивает и смотрит на небо, где среди облаков плывет стая птиц:

— Я не знаю, как это объяснить. Но я чувствую, что это он… какое-то крошечное мерцание его прежней сущности. И Райден угрожал разрушить его. Одной спутанной командой он мог превратить последний шепот твоего отца в один из его бессмысленных рабов. Я не могла даже это представить. Таким образом, я согласился позвать тебя. Я знала, что ты сильная и могла справиться с ним. И я наполовину ожидала, чтобы ты меня проигнорируешь. Если честно, надеялась на это.

Вейн двигается, вероятно, вспоминая, что это он убедил меня идти туда.

Но Гас тоже поддержал его идею.

— Что ты ожидаешь от меня услышать? — спрашиваю я. — Что все вдруг прощено?

— Нет, — говорит мать. — Но я надеюсь, что, по крайней мере, извлечешь из этого уроки. Райден — мастер невозможных выборов. И прежде чем все это закончится, я не сомневаюсь, что ты будешь вынуждена сделать один такой. Это всегда была его стратегия, так что даже его потери можно назвать победами.

Я думаю о том, что произошло с Гасом и о цене моего спасения.

На самом деле это не был сознательный выбор, но я все еще платила за него цену.

Это всегда больше, чем просто битва с Райденом.

Это игра умов.

— Так, какие у него слабые места? — спрашиваю я ее. — Ты?

Ее улыбка печальна:

— Даже мое тщеславие не позволяет мне думать, что он все еще беспокоиться обо мне.

— Но так было однажды, верно? — давит Вейн. — Об этом говорила Одри, называя тебя его королевой?

— Да. Хотя я едва знала, что у него были такие великие стремления. Когда мы с Райденом были вместе, он был просто очаровательным опекуном, поднимающимся по карьерной лестнице в Силах Бурь, а я была печально известной красавицей, флиртующей всю свою жизнь, пытаясь найти наилучший вариант. Было что-то притягивающее в нем, и какое-то время я думала… возможно?

— Так почему ты отвергла его? — спрашивает Солана. — Ты поняла, что у него была темная сторона?

— Хотела бы я обладать такой мудростью и предвидением. Но мои мотивы были гораздо более эгоистичными.

Вейн фыркает:

— Большой сюрприз.