- Знаешь?

- Ну, знаю…

- И правильно знаешь,-сказал Щербаков,-А скажут мне вот что: «Не в космос тебя, братец Щербаков, надо, а под суд. Тебе Родина пост доверила, а ты его бросил! Кто ты после этого?»

- А что с ним будет? - тихо спросила Зина.

- Разберутся. Лишним не накажут. Если кто-то виноват, что солдата обидели,-и его накажут. А сам виновен - что ж, отвечай. Перед Родиной все в ответе,-сказал Щербаков и потрепал Зину по голове. - Молодец. Всё хорошо. И то, что сделала, хорошо. И то, что о человеке тревожитесь,- он посмотрел на ребят,-это молодцы. Если о людях не беспокоиться, так нам здесь и делать нечего. Да и в части о нём беспокоятся. Мне уже звонили…

И тут же, переменив разговор, спросил у мальчишек:

- Ну, а вы с чем на ночь глядя?

- Так опять с человеком! - Оглядываясь на Мышойкина, Ломоносов выложил всё про Котельникова и спросил, правильно ли будет написать письмо в редакцию газеты, а ещё в Министерство обороны, потому что не может быть, чтобы такой человек не был чем-нибудь награждён.

- Ну что ж, правильно думаешь! - согласился Щербаков и опустил глаза: «Жаль, сами не догадались».-Правильно,-сказал он ещё раз и добавил: - И мы что-нибудь сделаем.

В тот же вечер, проводив Зину и всё оглядывавшегося на рысий крик Витю, Алёша добрался до санатория, спросил у мамы два конверта, потом в своём углу включил настольную лампу и, достав бумагу, стал писать:

«Товарищ Халин!

Мы классом прочитали в газете Вашу статью про то, как сражались наши солдаты на сопке четверых. Статья хорошая. Только не всё в ней правильно. Всех солдат было восемь. И один из них жив. Он многое забыл от тяжёлой раны в голову. Но если вы его расспросите, то всё равно сможете написать больше и про всех…»

Потом, подумав, на верху листа он написал: «Никто не забыт, ничто не забыто».

Следующее письмо было такое:

«Очень прошу сообщить, не известно ли Вам что-нибудь про рядового Советской Армии Николая Акимовича Котельникова. Он хорошо воевал. А последний его бой был на Украине в деревне Ново-Петровка под Днепропетровском 10 января 1944 года. Был он награждён каким-нибудь орденом или нет? Пожалуйста, ответьте. Потому что дело это очень важное».

Он подумал и подписал:

«Ученик 5-го класса Ломоносов Алексей Иван.».

После «Иван» он поставил точку, потому что хоть отчество в таком деле очень важно, но как-то не очень удобно, да и нескромно пока величать себя по отчеству.

Он запечатал письма в конверты, вспомнил, как по дороге Мышойкин предложил подождать с письмами до завтра, и сам себе подмигнул: завтра-то они уже будут качаться в поезде и лететь в самолёте. А дел на завтра и так будет с лихвой - «море, море, море»! Ну, если не море, то целый пароход и баржа сзади!

У Ивана Кузьмича забот тоже хватало, если не пароход, полная лодка, и грести нужно было как следует. Тетради у младших, диктанты у средних, контрольные у старших!

Правда, в последнюю неделю дела пошли побыстрей.

Зина Поросюша и Витя Мышойкин по своему пионерскому решению занимались с младшими, а Митя и Алёша с теми, что постарше. Так что домашние задания выходили у всех без всяких чудес. И с обедом возни убавилось. И картошка начищена, и овощи перемыты. Всё завелось по-хорошему. Поросята-дикари не орут. Василий не беспокоит. Разве что пёс Удар забирается в класс во время урока и тянет кого-нибудь гулять, но и его призывают к порядку -так что уши торчком!

Но случались дела и неожиданные.

Как-то, проверяя тетради, привыкший за последние дни к шуму, Иван Кузьмич подумал: «Что-то сегодня рано наступила тишина».