– Капитан Зулу, что бы ни случилось – никаких дурацких жестов.

– Я понятия не имею, что Вы имеете в виду, адмирал, – ледяным тоном отвечал Зулу.

– Срыв. Протест или заявление об отставке. Принесение в жертву своей карьеры, если точнее. Думаю, теперь Вы меня поняли.

Зулу развернулся к нему.

– А что ещё Вы думаете, что никто из нас не понял, что Вы делали, когда давали свои показания? Брали всё на себя? И какое у Вас после этого моральное право запрещать другим идти на жертвы? Я скажу Вам, что я думаю. Я думаю, что это несправедливый суд, и не собираюсь молчать об этом, что бы Вы там ни приказывали!

– Думайте, что говорите, капитан, – нахмурился Джим. – Это был мой приказ, и я должен нести…

– Нет, адмирал, это не был Ваш приказ. Каждый из нас сам решал за себя. Если Вы берёте всё на себя и не считаете нас ответственными, кто же мы тогда? Бездумные марионетки, слепые исполнители, лишённые всякого чести?

– Секундочку! – запротестовал было Джим, но тут же осёкся. Он не мог не признать, что Зулу по-своему прав. Беря всю вину на себя, он, Джим, проявлял тем самым нечуткость и эгоизм. – Вы правы. То, что мы сделали, никто из нас не смог бы сделать в одиночку. Капитан Зулу, я не стану больше отрицать участие – и ответственность – своих людей.

Джим протянул руку. После мгновенного колебания Зулу горячо её пожал.

Дверь в зал заседаний отворилась. Все разговоры разом стихли.

– Заседание совета возобновляется, – объявила появившаяся на пороге женщина.

Друзья собрались вместе, и Джим повёл их в зал заседаний. У самого входа их нагнал запыхавшийся Маккой.

Уже у входа Джим услышал со всех сторон шёпот. В зале не было свободного места; даже вдоль стен рядами стояли люди. Рядом с Джилиан Тейлор Джим увидел Кристину Чэпел и Джэнис Рэнд и – к своему удивлению – Сарека и Спока. Хоть Джим и был благодарен им за поддержку, он ничем не выказал, что заметил их присутствие. Глядя прямо перед собой, он прошёл вперёд и остановился в центре свободного пространства. Остальные выстроились рядом. Они стояли прямо в центре изображённой на полу огромной эмблемы Федерации. Члены Совета смотрели на них со своих кресел; по лицам их нельзя было прочесть ни намёка о вынесенном решении.

Шёпот усилился, прокатился по залу при звуке чьих-то твёрдых шагов.

Спок вышел на середину зала и остановился рядом с Джимом и остальными. Он тоже был в форме Звёздного Флота.

– Капитан Спок, – произнёс президент, – Вам не предъявлено никакого обвинения.

– Я разделю судьбу своих товарищей, – отвечал Спок.

– Как Вам будет угодно. – Президент обвёл их внимательным взглядом, задерживаясь на каждом. – Вам предъявлены следующие обвинения: заговор; нападение на офицеров Федерации; похищение принадлежащего Федерации звездолёта «Энтерпрайз»; совершение диверсии на принадлежащем Федерации звездолёте «Эксельсиор»; умышленное уничтожение вышеупомянутого звездолёта «Энтерпрайз», принадлежащего Федерации; и, наконец, нарушение приказа Командования Звёздного Флота. Признаёте ли вы себя виновными?

– От имени всех нас, мистер Президент, – произнёс Кирк, – я признаю нашу вину.

– Выслушайте же приговор суда. – Президент взглянул в свои бумаги, прочистил горло и снова поднял голову. – Смягчающие обстоятельства побуждают суд снять все обвинения, кроме одного.

В зале послышался шум. Взгляд президента заставил всех умолкнуть.

– Это обвинение – обвинение в нарушении приказа вышестоящего офицера – предъявляется одному лишь адмиралу Кирку.