Виктор деловито запустил руку во внутренний карман его пиджака, вытащил сотовый и сунул телефон в свой карман, а затем сурово приказал:

- Прыгай, - его запавшие глаза блестели в свете фар.

- Нет, пожалуйста...

- Прыгай! Будет хуже, если мы тебя туда скинем. Свернёшь шею, как журналюга. Тебе оно надо? Прыгай!

Свин, злорадно улыбаясь, ударил Артура кулаком в плечо, подтолкнув к люку.

- Давай прыгай. Представь, что ты парашютист. Ну же, удача любит смелых.

- Нет, братишка, к нему это не относится, - Виктор пнул ржавую консервную банку. - Это существо трусливое. Оно и на встречу с нами приехало из-за трусости.

Он схватил Артура за шею и прошипел:

- Если сейчас же не прыгнешь, мы тебе переломаем руки, ноги, а потом всё равно скинем в чёртов люк. Свин, не желаешь ему руки переломать?

- Мечтаю.

- Прыгай, мать твою! - взревел Виктор, став ещё больше похожим на волка. - Прыгай, богатый мальчик!

Артур завыл от ужаса, таращась на дыру в земле. Свин, презрительно поджав губы, хлёстко ударил его ладонью по уху и тут же ударил ещё раз.

В голове помутилось, и он прыгнул - с диким воплем, зажмурившись. Приземлился на ноги, но в голени хрустнула кость. Боль электрическим разрядом обожгла нервы, молнией промчалась по позвоночнику и вонзилась в мозг. Не прекращая вопить, Артур завалился на что-то мягкое, в нос шибанула мощная трупная вонь.

- Повезло тебе, чмо, не свернул шею, - крикнул сверху Виктор. – Передавай там привет журналюге!

Свин включил фонарик и бросил его в люк. Он упал на грудь Артура и скатился на бетонный пол. Поток желтоватого рассеянного света выхватил из темноты распухшее лицо с трупными язвами и открытым в безмолвном крике ртом, из которого торчал серый, как рыбье брюхо, кончик языка.

Артур, едва не разрывая лёгкие, завопил ещё громче и, на миг, забыв про боль, отпрыгнул от трупа журналиста. Он был на грани сумасшествия. Мочевой пузырь не выдержал, брюки намокли в считанные секунды.

- С новосельем тебя, богатый мальчик! - с издёвкой выкрикнул Виктор, склонившись над колодцем. - Как тебе твоё новое жильё?

Артур отозвался на его слова звериным рёвом, он прижимался к вогнутой поверхности бетонного тоннеля, не в силах оторвать взгляд от лица мертвеца. В ноге бушевал вулкан боли, обжигая лавовыми потоками нервы.

Свин захихикал, плюнул в колодец и выдал очередную пословицу:

- От сумы, да от тюрьмы не зарекайся!

- Сойдёт, - кивнул Виктор, - но с большим натягом.

Они прикрыли люк гнилым деревянным поддоном и зашагали к машине.

На востоке ночное небо озаряли совсем уже слабые отблески далёкой грозы. Из леса, в сотнях метрах от очистных сооружений, доносилось уханье совы. А под землёй, в канализационной трубе, продолжал орать Артур, хотя сил кричать становилось всё меньше и меньше.

Глава 3

Девять утра. Кира уже позавтракала и сейчас, лёжа на животе, на пушистом ковре в гостиной, листала красочную книжку про гномов и фей. Рядом примостилась Ириска. Чёрная кошка, дрыхла, свернувшись калачиком, лишь уши дёргались время от времени.

А Дарья с задумчивым видом сидела в коридоре на пуфике возле тумбочки с телефоном. Ой как не хотелось звонить свекрови, но обстоятельства вынуждали, чтоб их... Артур ведь так и не вернулся. Этим утром уже были минуты, когда накатывали волны гнева, и Дарья внушала себе, что муж не заслуживает, чтобы она о нём так волновалась. Но гнев быстро сменялся беспокойством с толикой стыда. Из головы не выходили слова Киры: "Папа никогда не выберется из колодца". И сейчас, ясным утром, они звучали в сознании не менее жутко, чем вчерашним вечером. Как бы не было противно, а Розе придётся звонить.

Вздохнула, чувствуя сильный душевный диссонанс, подняла трубку, набрала номер. После недолгих гудков услышала стальной голос свекрови:

- Слушаю.