Гараж был длинный, низкий, со стеклянным потолком, сияющий от света висящих ламп, очень чистый и пустой. Джекобсон возился в дальнем углу над изувеченным «коронадо» Харлоу, они увидели его сразу, как только со скрежетом открыли металлическую дверь. Он выпрямился, поднял руку, показывая, что заметил Мак‑Элпайна и Даннета, и снова занялся осмотром машины. Даннет притворил дверь и спросил спокойно:

– Где же остальные механики?

– Вы бы уже должны знать, – ответил ему Мак‑Элпайн, – что Джекобсон занимается работой над пострадавшими машинами всегда только в одиночку. Слишком низок уровень остальных механиков, считает он. Говорит, что они не заметят причину аварии или, еще хуже, уничтожат ее своей грубой работой.

Оба прошли вперед и стали молча наблюдать, как Джекобсон возится с поврежденной тормозной гидравлической системой. Но не только они наблюдали за ним. В открытой раме крыши, прямо над ними, незаметный для находящихся внизу, поблескивал отраженным светом мощных ламп некий металлический предмет. Это была восьмимиллиметровая кинокамера. Держащие эту камеру руки сейчас вовсе не тряслись. Это были руки Джонни Харлоу. Лицо его было бесстрастное и совершенно трезвое.

– Итак? – спросил Мак‑Элпайн. Джекобсон выпрямился, потирая поясницу.

– Ничего. Ничего нет. Подвеска, тормоз, двигатель, трансмиссия, обода колес, управление – все о'кей!

– Однако управление...

– Косое усилие. Перелом под давлением. Иного ничего не могло быть. Все было в порядке, когда он загородил дорогу Джету. И не говорите, что в ту секунду у него отказало рулевое управление, мистер Мак‑Элпайн. Совпадение есть совпадение, но такое бывает не часто.

– Значит, мы блуждаем впотьмах? – спросил Даннет.

– Все ясно как божий день, я настаиваю на этом. Водительский просчет. Старейшая причина.

– "Водительский просчет". – Даннет покачал головой. – Джонни Харлоу не допустил бы этого ни за что в жизни.

Джекобсон улыбнулся, но глаза его оставались холодными.

– Хотел бы я знать, что сказал бы на этот счет дух Джету.

– Все это нам не поможет, – проговорил Мак‑Элпайн. – Пошли‑ка в гостиницу. Вы даже не поели, Джекобсон. – Он взглянул на Даннета. – Стаканчик в баре перед сном, думаю, нам необходим, потом наведаемся к Джонни.

– И только напрасно потеряете время, сэр. Он в полной отключке, – уверенно сказал Джекобсон.

Мак‑Элпайн внимательно посмотрел на него, потом очень медленно, после долгой паузы произнес:

– Он еще чемпион мира. Он еще номер первый в команде «Коронадо».

– Так, значит, все еще так?

– А вы хотите, чтобы было иначе?

Джекобсон направился к умывальнику, чтобы вымыть руки. Не сразу повернувшись, сказал:

– Вы здесь босс, мистер Мак‑Элпайн.

Мак‑Элпайн ничего не ответил. Наконец Джекобсон вытер руки, все трое вышли в полном молчании из гаража и закрыли тяжелую металлическую дверь за собой.

Наполовину высунув голову из‑за конька крыши, Харлоу видел, как они шли по ярко освещенной дорожке, и, как только скрылись за углом, он сразу же, держась за V‑образный изгиб крыши, осторожно скользнул к раскрытой раме и протиснулся внутрь, нащупывая ногой металлическую балку фермы гаража. Он повернул к углу, балансируя, подошел ближе к стене, достал из внутреннего кармана фонарик и направил его свет вниз. Потом устроился прочнее, внимательно осмотрелся. Джекобсон, уходя, выключил освещение, так что прыгнуть с высоты девяти футов было делом достаточно трудным.

Харлоу присел, ухватился руками за балку, повис на ней и разжал руки. Приземлился он легко и бесшумно, потом подошел к распределительному щиту, врубил освещение и направился к своему «коронадо».