— Но как это может быть связано?

— Очень просто. Пока вы корпите над непростой задачей «как человеку выжить на Земле-2», они ставят перед собой цель более амбициозную. Институт «Женьли» занялся разработкой генетически модифицированных людей, которые будут приспособлены к тамошней атмосфере.

— Ты уверен, что эти данные действительно точны, Сай? — осторожно спросила Саша, вспомнив один из своих разговоров с Мари Шабо, в котором она однажды затронула эту тему. — Насколько мне известно, нынешний уровень развития биотехнологий ещё не позволяет проделывать подобных штук. Речь идёт фактически о создании нового биологического вида, альтернативного Homo Sapiens. Это далеко не то же самое, что синтезировать новый штамм вируса.

— Боюсь, Саша, ты сильно недооцениваешь возможности «Женьли». Первые в мире генетически модифицированные люди — девочки-близнецы Лулу и Нана, были рождены именно в Китае, ещё в 2018 году. Тогда их создателя, Хэ Цзянькуя, приговорили к тюремному заключению. Но теперь в честь Цзянькуя названы уважаемые учреждения и улицы в китайских городах. Ведь он открыл ящичек, который до него желали, но боялись открыть многие, полный невероятных возможностей и рисков.

— Я знаю эту историю, Сай.

— Тогда ты знаешь и то, как далеко генетическая инженерия шагнула вперёд за целый век, прошедший с того дня, как дядюшка Хэ решился на свой рискованный эксперимент. В год твоего рождения даже вполне рядовые медицинские клиники в развитых странах предлагали своим пациентам услуги из арсенала генной инженерии: уменьшить риск развития генетических заболеваний, слегка подкорректировать некоторые безобидные параметры организма вроде цвета глаз или волос — всё это уже давно не является чем-то необычным, хотя столетие назад считалось научной фантастикой. А Китай по праву гордится, что является флагманом биотехнологий. Их никогда не ограничивали морально-этические и законодательные барьеры, характерные для либеральных обществ. Помнишь, как в 2097-ом они создали двух мамонтёнков? В западном мире это вызвало крайне противоречивую реакцию, а в Китае — лишь гордость за научный прогресс. И что же теперь? Каждый турист, приезжая в Пекин, обязательно заходит в секцию «Ледниковый период» их зоопарка. Они вложили баснословные ресурсы в биотехнологии, Саша. И они могут очень многое. Что печально, так это то, что они совершенно не считаются со страданиями, которые являются платой за этот прогресс. Ведь эти страдания испытывают не люди. По их классификации — не люди.

— Тебе известно что-то конкретное?

— Очень мало. Но этих данных достаточно, чтобы исключить вероятность ошибки. Они и правда это делают, Саша. Пытаются редактировать человеческий геном так, чтобы адаптировать к условиям Земли-2.

— Но эти условия пока ещё крайне плохо изучены! К чему адаптировать?! К неизвестно чему?! — развела руками Саша.

— В этом, в том числе, и состоит проблема. У них пока ещё слишком мало знаний, чтобы действительно сделать то, что они хотят. Поэтому они экспериментируют. Создают пока некие промежуточные версии — подобие людей, которые ещё не до конца приспособлены к Земле-2, но уже не годятся и для Земли. Затем они внимательно наблюдают за этими уродцами, пока те не умрут. Потом они пробуют снова. И снова. И снова. Они будут делать это и далее, вплоть до самого запуска. А может быть, продолжат и после запуска, на борту своего корабля. Я не знаю, добьются ли они в итоге успеха. Но я уверен в одном — тысячи ни в чём не повинных живых существ, способных мыслить и страдать, будут созданы и умрут в мучениях в рамках этих экспериментов.

Саша приоткрыла рот, но так и не нашлась с ответом.