— Если бросишь пить и сможешь найти в себе того ребёнка, который смог, несмотря на боль в руке, оценить и восхититься происходящим — сам до всего дойдёшь. Счастливо!

Дэн повернулся и вновь пошёл к дому, на ходу обдумывая очень не понравившуюся ему деталь. Браслеты он не снимал, но замаскировал их здорово — и магически, и внешне — разве разглядишь что в рукавах куртки, даже если знаешь, что там что-то есть. Но парни были уверенны, что у него есть золото… За этим стояло что-то — или кто-то ещё, подтолкнувший парней к этой мысли. Причём очень тонко — крепыш был явно сконфужен, обнаружив, что неправильно оценил клиента. Дэн жалел, что не посмотрел их линии судеб — пусть он не понимал их хитросплетений, но что-то бы могло проясниться…

Впрочем, всё может быть намного проще. Наверняка это дежурная фраза гопников — " Снимай золото!". А что ещё они могут говорить своим жертвам. Его никто специально не подкарауливал — просто совпадение, которые не могут не случаться у живущих в большом городе… Дэн честно успокаивал себя — всю дорогу до дома — он очень хотел верить, что уж в родном мире всё должно быть по прежнему — он в глубине души жил тревожный огонёк — слабый, он не предвещал скорой опасности — но не давал успокоиться, напоминая о том, что он теперь — другой, и свои отношения с миром ему придётся выстраивать по другому…

Глава 3

Утренняя пробежка неизменно приводила Дэна к заветной роще. Он привык бегать ещё там, в другом, немного странном и немного сумасшедшем мире — увидев, как легко и непринуждённо даже не бегут, а перемещаются по лесу эльфы — и сумев понять и выдержать их темп. Конечно, не совсем выдержать — когда эльф сливается с лесом в сумасшедшей гонке "зимнего вихря", с ним не сравнится никто. Но эльфийский "весенний шаг" он знал в совершенстве, передвигаясь по лесу легко и плавно, словно не обходя, а, обтекая препятствия — той скользящей походкой, для которой человеческое тело было мало приспособлено, но которая давалась ему почему-то легко. "Летний ручей" он мог изобразить достаточно точно, передвигаясь в той же манере, но в несколько раз быстрее — хотя это и давалось ему с некоторым трудом. А вот с "осенним ветром" были проблемы. Похоже, эта скорость была предельной для человека — ориентация терялась, деревья оказывались необычайно близко, ветви кустов норовили подсечь ноги или хлестнуть по лицу… Но если удавалось войти, удержать такой темп, сделав его частью себя — наступало единение, словно ты приноровился к скорости урагана и бежишь теперь в оке бури — там, дальше, мелькают деревья и ветви, но на небольшом пятачке вокруг тебя — покой и тело словно расслабляется, умудряясь при этом поддерживать этот сумасшедший темп. Наступает чувство единения с природой, полёта, и начинает казаться, что ты уже не человек, а птица — небольшая серая птица, ловко мелькающая между деревьев…

— Стой! Запретная зона! — Из-за поворота дороги лениво вышли двое солдат. Они не были настороженны или обеспокоены происшествием — ну бегает, человек, форму поддерживает. Но при этом их фигуры, полные той внутренней силой, что даётся изматывающими тренировками, были напряжены, а автоматы — старые, проверенные "калаши" без приклада — десантный вариант, способный дать сто очков вперёд современным пукалкам, годящимся только для разгона демонстраций да стрельбы в воздух — были явно на боевом взводе. Дэн удивлённо моргнул. Где это видано, что бы в оцеплении, в лесу, солдатам без офицеров давалось боевое оружие? Он растерянно стоял, уставившись на преградивших дорогу парней и недоумение столь явно было написано на его лице, что старший наряда негромко хохотнул и одобрительно кивнул головой, оценивая зоркость взгляда прохожего.