— Что случилось? — сонно спросил Готлиб.

— Их привел Томас, — сказал Харальд.

— Все-таки христианин сказал правду, — проговорил Готлиб, сев на кровати, он начал надевать сапоги.

Слуга непрерывно поддерживал в железном очаге посредине шатра огонь, но в шатре все равно почему-то было прохладно. Поэтому Готлиб спал одетым.

— Их привести к тебе? — спросил Харальд.

— Где они? — спросил Готлиб.

— На улице, у костра.

— Я сам выйду к ним, — сказал Готлиб.

Надев сапоги и накинув на плечи меховую накидку, Готлиб вышел из шатра. На улице невольно поежился. Ночной ветер нагнал с моря туман, и воздух отяжелел от влаги. Из-за этого на улице казалось особенно холодно.

Недалеко от входа горели костры. В тумане свет костров казался далеким, тусклым и холодным.

Вокруг костра мелькали тени, навевая мысли о преисподней.

Готлиб подошел к костру. Лицо почувствовало жар, но спину все так же студенило ледяное дыхание ночи.

Вокруг костра стояла кучка людей в доспехах из толстого войлока. Они кутались в шерстяные плащи.

— Это и есть они, — сказал Харальд.

Среди людей был и Томас. Увидев Готлиба, люди поклонились и поприветствовали его:

— Здрав будь, конунг!

— Кто вы и что хотите? — спросил Готлиб.

Люди начали называть свои имена. Это были командиры отрядов. У некоторых имена были датские, но эти имена ничего не говорили Готлибу, и, как он заметил, среди них не было знатных людей.

В прежние времена он не стал бы и разговаривать с ними.

Но сейчас эти люди были нужны Готлибу

Готлиб подумал, что он может добиться их расположения, только если он станет для них своим. Поэтому Готлиб каждому пожал руку и пригласил присесть к костру. И даже сам сел на бревно рядом с ними. Харальд встал за его спиной и положил ладонь на рукоять меча.

— Исключительно мерзкая ночь, — проговорил Готлиб, протягивая ладони к костру, и распорядился, — пусть браги нам принесут.

— Холодная ночь, — поддержали его.

Слуги принесли кружки и брагу, и после первых глотков разговор пошел веселее.

— Они пришли, чтобы вступить в твое войско, — сказал Томас.

— Это правильно — даны должны быть вместе с данами, — сказал Готлиб. — Жаль только, что вас мало.

— Томас говорил, что у тебя, конунг, есть золото и серебро, — сказал один из командиров отрядов.

— Есть, — сказал Готлиб.

— Нас прислали узнать, правда ли ты будешь платить своим воинам серебром?

— Правда. — Готлиб встал и проговорил: — Глаза лучшее доказательство человеку. Идемте.

Подойдя к шатру, он открыл дверь и сказал:

— Идите за мной.

Готлиб зашел в шатер, и следом за ним попытались войти командиры отрядов. Но Харальд остановил их около входа.

Внутренность шатра освещал слабый свет небольшого светильника, стоявшего на бочонке. Рядом с ним стояло еще несколько бочонков. Готлиб подошел к ним, вынул кинжал и поддел его кончиком крышку. Ту же самую операцию он проделал еще с несколькими бочонками. Затем он снял крышки, и слабый свет призрачно замерцал на золотых монетах.

Воины охнули. Никто из них никогда не видели столько золота. Когда они отошли от первого изумления, в их глазах загорелись жадные огни.

Заметив это, Готлиб прикрыл крышки, а Харальд сильным плечом потеснил командиров отрядов к выходу.

— Это богатство будет вашим, — сказал Готлиб.

— К утру все придут, — сказал старший из воинов, и они поспешно ушли.

— Однако золото околдовало их, — усмехнувшись, сказал Харальд.

— Да, они теперь мои, — сказал Готлиб и приказал: — Харальд, этих людей обуяла большая жажда золота.