Струйки стекали по лицу Андрея, мокла лишенная шлема голова, и он чувствовал, как подгибаются ноги, каким тяжелым кажется привычный меч в правой руке. Хотелось развернуться и пойти прочь, но он знал, что делать этого нельзя – пока он стоит здесь, он победитель, а саксы…

В лицо швырнуло целую пригоршню воды, и он зафыркал, отплевываясь.

– Давай, шеф, очухивайся! – произнес Илья натужно бодрым голосом. – Или еще?

– Нет… пока, – Андрей вытер мокрое лицо и после этого смог нормально видеть.

Он продолжал лежать, но на этот раз на траве, а неподалеку виднелось здание с колоннадой, похожее на театр.

– Слава Аллаху, – сказал появившийся в поле зрения Рашид, склоняясь ниже. – Теперь ты не должен терять сознание. Озеро было справа от проспекта, среди деревьев.

– Не озеро, лужа, – махнул рукой Илья.

Андрей сумел сесть, для пробы сжал кулаки – от последнего видения в теле сохранилось ощущение мерзкой слабости, а сердце заполнила бесконечно сильная тоска. Возникло желание немедленно пустить пулю в лоб, ведь все, кого он знал, с кем вместе сражался, погибли…

Что за бред?

– Нашатырю? – мягко спросила присевшая рядом Лиза.

– Нет, – ответил он, борясь с наваждением. – Не надо, я сам как-нибудь…

Встать смог без труда, а вот когда повесил на спину рюкзак, подумал, что не выдержит, сядет на асфальт. Осмотрел ушибленный во время падения локоть и подумал, что даже с учетом быстрого заживления тот проноет до завтра.

Оглядевшись, понял, что соратники уволокли его метров на двести.

– Куда дальше? – спросил Илья, когда Соловьев осмотрел свой «калаш» и убедился, что с тем порядок.

– Неторопливо прямо, а там посмотрим, – сказал тот.

Что торопливо и не выйдет, стало понятно на первом же перекрестке, когда дорогу от обочины до обочины перегородили попавшие в аварию автомобили. Откуда здесь взялось столько машин в тот ранний час, когда на Минск рухнула катастрофа, оставалось только гадать, но вал из гнутых, начавших ржаветь железяк оказался серьезным препятствием.

К тому моменту, как перебрались через него, Андрей окончательно пришел в себя.

Послевкусие от череды ярких видений исчезло, сердце вновь забилось ровно, и силы вернулись в тело.

– Ну и дома… – протянула Лиза, обозревая представший их глазам участок проспекта.

За обочинами стояли огромные «сталинки», над которыми неплохо потрудилась катастрофа. Та, что справа, будто «дышала», то увеличиваясь, то уменьшаясь, и стены ее попеременно вспучивались и втягивались. Расположенная с другой стороны была покрыта бегающими штуковинами вроде разноцветных дисков на ножках, носившихся между окнами, забиравшихся на крышу и слезавших с нее.

– На вшей похожи, гадом буду, – сказал Илья. – А вдруг на нас перекинутся?

Но ожившие табуретки не обратили на людей внимания, а может быть, просто не заметили. Дышащее здание мощно захрипело, когда путешественники шагали мимо, через проспект прокатилась волна запаха, напомнившего о винном магазине советских времен, и этим все ограничилось.

Открылась еще одна площадь, столь же огромная, как все в Минске, и в ее центре – полуразрушенное здание, окруженное колоннами. Тут непонятно почему занервничал Рашид – резко остановился и завертел головой, хотя никакой опасности вроде бы видно не было.

– Ты чего? – спросил Андрей.

– Там кто-то есть, – сказал «колдун», указывая в сторону груды развалин.