— Да как еще я могу сойти? Только став невидимкой.

— Я объясню, — услужливо ответил мистер Куветли. — Все просто. Видите ли, хотя наш корабль до девяти часов утра не приблизится к пристани, чтобы высадить пассажиров, он прибудет в Геную намного раньше — около четырех. Ночью услуги лоцмана стоят дорого, поэтому, хотя лоцмана мы возьмем, едва начнет светать, пароход до утра с места не сдвинется. Лоцманский катер…

— Если вы предлагаете мне отправиться на лоцманском катере — это невозможно.

— Для вас — да. Для меня — напротив. Я обладаю преимуществом; у меня есть документ, дающий право свободного пересечения границы. — Он похлопал по карману пиджака. — К восьми часам я буду в турецком консульстве. Мы примем меры, чтобы безопасно забрать вас с парохода и отвезти в аэропорт. Международные поезда ходят не так хорошо, как когда-то; поезд на Париж отправляется только в два часа дня. Лучше вам не ждать в Генуе так долго. Мы зафрахтуем самолет, и вы немедленно вылетите в Париж.

Сердце учащенно забилось; Грэхема охватило удивительное чувство легкости. Хотелось смеяться.

— По-моему, может сработать, — сдержанно произнес он.

— Сработает. Но нужно еще себя обезопасить. Если месье Мёллер заподозрит, что вы можете улизнуть, произойдет что-нибудь неприятное. Поэтому, пожалуйста, слушайте внимательно. — Мистер Куветли почесал грудь и поднял указательный палец. — Во-первых, вам надо завтра пойти к месье Мёллеру и сообщить, что вы согласны на его предложение отдохнуть в Санта-Маргерите.

— Как?!

— Это лучший способ его утихомирить. Удобный случай выберите на свое усмотрение. Я бы советовал подождать до вечера и дать ему время самому к вам обратиться. Если до вечера он с вами не заговорит — отправляйтесь к нему вы. Не старайтесь казаться чересчур бесхитростным, просто примите его условия. Потом идите к себе в каюту, запритесь и сидите там. Ни в коем случае не выходите до восьми часов утра: может быть опасно. А теперь мы переходим к самому важному. К восьми часам вы должны собрать вещи и приготовиться. Позовите стюарда, дайте ему на чай и велите отнести ваш багаж в таможенную постройку. Делайте все в точности так, как я скажу. Не покидайте корабль, пока я не приду и не объявлю вам, что приняты необходимые меры и можно спуститься на берег. Тут возникают трудности. Если вы останетесь в каюте, стюард вас заставит сойти с корабля вместе с прочими, включая месье Мёллера и Баната. То же случится, если выйдете на палубу. Этого допустить нельзя.

— Что же делать?

— Я вам как раз и объясняю. Вам надо будет выйти в коридор и, убедившись, что вас никто не видит, пробраться в ближайшую свободную каюту. Это номер четыре — каюта между вашей и моей. Идите туда и ждите. Вы будете в безопасности. Вы дали стюарду на чай; если он и вспомнит о вас снова — решит, что вы уже на суше. Если его спросят о вас — он не станет вас искать в свободных каютах. А вот месье Мёллер и Банат искать вас станут. Но сперва им придется подождать на берегу. К тому времени мы уже явимся и сможем действовать.

— Действовать?

Мистер Куветли мрачно улыбнулся:

— Против каждого их человека у нас будет двое. Вряд ли они попытаются нас остановить. Вам ясно, что надо делать?

— Вполне.

— Еще одна мелочь. Месье Мёллер спросит, открылся ли я вам. Вы, разумеется, ответите утвердительно. Он захочет знать, что я вам говорил. Вы скажете, что я вызвался сам сопровождать вас до Парижа, а когда вы настояли, что отправитесь к британскому консулу, — угрожал вам.

— Угрожали?

— Да. — Мистер Куветли продолжал улыбаться, но глаза его слегка сузились. — Если б вы вели себя со мной по-другому, мне бы, возможно, пришлось вам угрожать.