|
— Но, ваше высочество, у вашего разговора с гонцом были свидетели. — Кастий мельком бросил взгляд на пальцы тсаревича. Так впились в ограду, что ногти наполовину побелели. — Я люблю беседовать с простыми людьми. Как еще я могу узнать нужды своего народа? — Однако сразу после этого он отправился в путь. Свидетель на самом деле был только один. И то — именно видел, а не слышал, иначе все обернулось бы совсем иначе. — Значит, у него было какое-то поручение от моего отца. — Нет. — Значит, ему просто захотелось покататься, — тем же бесцветным голосом предположил его высочество. — Вы дали ему записку для коровнюха с просьбой выделить лучшее животное. — Я могу на нее взглянуть? — Шарес повернулся к Кастию, высокомерно протянул руку. Не дрожит, с одобрением отметил тот. — Он не отдал ее, только показал. — Вот мерзавец, подделал мою подпись. — Глаза тсаревича откровенно издевались над начальником тайной стражи. Но тому было не привыкать. — И печать? — Эти жулики такие умельцы. — Странно слышать от вас столь нелестные высказывания о друге детства, — с укоризной заметил Кастий. — Если не ошибаюсь, вы до последнего времени изволили принимать его в своих покоях. Наедине. — Что с того? Я и вас там принимал. Какая разница, с кем топить в вине скуку? А дети вырастают и становятся ублюдками, мерзавцами и сволочами, — мстительно повторил Шарес недавние слова его величества. — Тем не менее гонец поехал в Саврию по вашему приказу. — Поединок взглядов продолжался. — И уже не в первый раз. — Тогда почему я до сих пор не в вашем волшебном подвале? — Простите? — Где даже камни говорят, — пояснил тсаревич. — Ну что вы, ваше высочество! — вежливо возмутился собеседник. — Как можно? Вы же не какой-то преступник… — Мой отец так не считает. — Возможно, если бы вы были с ним немного откровенней… — То есть гонца вы не поймали? — презрительно перебил его тсаревич. — Он мертв, — вздохнув, выдал тайну Кастий — чтобы поглядеть, как Шарес на миг прикроет глаза и словно невзначай прислонится спиной к колонне. — Палач перестарался? — Голос у него остался неизменным. — Несчастный случай. — Начальник стражи, в отличие от тсаревича, владел собой намного лучше — и глазом не моргнул. — Разбойники. — Что, они явились к вам с повинной и этой небылицей? — позволил себе каплю злого ехидства Шарес — Или… за обещанной наградой? — Мы их еще ищем. — Ну вот когда найдете, тогда и приходите. — Тсаревич снова отвернулся к саду. Щепку-другую Кастий деликатно понаблюдал вместе с ним за подстригающим куст садовником и позволил себе дружеский совет: — На вашем месте я бы все-таки поговорил с его величеством начистоту. — На моем месте, — спина его высочества оставалась прямой и непреклонной, — вы бы предпочли еще немного пожить. К тому же я ничего не знаю ни о каком письме. |
