|
Вор полез убирать кресало обратно в котомку, и лицо у него озадаченно вытянулось: белокосый не просто покидал туда все вещи, а сложил складочка к складочке. — Ты б их еще погладил на дорожку! — Так больше влезло, — бесстрастно отозвался саврянин. Жару еще никогда не доводилось рассматривать аккуратность с подобной точки зрения. Порядок у него был только в рабочей сумке, от которой зависела жизнь, а не ее удобство. Хмыкнув, парень подобрал котелок — глубокий, с толстыми стенками, даже почти не ржавый. — Целый! — радостно заметил вор, щелкнув ногтем по чугуну. — Как мало дураку нужно для счастья. — Альк встряхнул покрывало, расстилая на полу. — Может, в нем злые колдуньи зелья варят? — поежилась Рыска. — Собираются здесь в полнолуние… — Ты за вечер не наболталась? Девушка обиженно замолкла. Жар на всякий случай понюхал котелок, но тухлятиной пахло не оттуда. — А чего мне, плакать, что ли? Если у тебя дурное настроение, то хоть остальным его не порть. — У меня оно соответствующее, — процедил сквозь зубы саврянин, опускаясь на покрывало и протягивая руки к огню. — И если бы кое-кто не испортил кое-что другое, то оно было бы намного лучше. Жар и сам уже стократно проклял халявную кружку пива, сведшую его с гонцом (грешить на свои шаловливые ручонки вор и не подумал). Сняв с шеи цепочку с трубочкой, парень выколупал пробку и в который раз принялся рассматривать смертоносную бумажку. — Странно как-то, — задумчиво сказал он. — Если письмо ищут хорьки и в нем какой-то тсарский секрет, то они отдали бы приказ не убить меня, а схватить живьем и допросить — по чьему приказу крал, сумел ли прочесть, кому рассказал. Альк тоже взял, поглядел: — Тараканиха сказала, что за запечатанную трубочку ей заплатят вдвое. Но ее устроила бы и открытая, а ведь за три недели письмо могли сто раз прочитать и столько же копий наделать. — Значит, заказчика интересует содержание письма, а не сохранность тайны? — закончил его мысль вор. — Угу. Меня оно тоже очень интересует. — Саврянин посмотрел через бумажку на пламя, сосредоточенно прощупал ее кончиками пальцев. — Нет. Писали тонкой кисточкой, а не пером, вмятин не осталось. Надо искать тень. — Чего? — Рыска непонимающе оглянулась на свою, длинную и изломанную. — Вторую половинку чернил, которая сделает их видимыми, — пояснил Жар, наслышанный о таких штучках. — И где ее берут? — Покупают. — Но не успела девушка обрадоваться такому простому решению, как Альк мрачно добавил: — Только, боюсь, в обычной лавке нам нужный пузырек не продадут. — Почему? — Бумага гербовая. Трубочка серебряная. У отправителя, кем бы он ни был, вполне может быть личный, уникальный рецепт светотени — или, по меньшей мере, дорогой и редкий. — А они разные бывают? — У моего отца всегда штук десять на столе стояло, для переписок разного рода. И это только самые ходовые. — А если пузырьки перепутаешь? — Чернила расплывутся, и прочесть текст будет уже невозможно. Купцы и мелкие чиновники обычно самые дешевые светотени берут, чтоб только от простолюдинов защититься. |
