|
Нет, со времени его приезда ничего не изменилось. Пустой чехол от бинокля все так же висел в прихожей на стене. Одинокий лист бумаги лежал на письменном столе. Валландер снова вышел во двор. Мгновение он стоял и задумчиво разглядывал пустую конуру. В отдалении над полем с криком кружилась стая ворон. «Дохлого зайца нашли», — промелькнуло у него в голове. Он сходил к машине за карманным фонариком. И стал методично обыскивать дом. Всюду царил идеальный порядок. В одной из построек, оборудованной под гараж и мастерскую, Валландер задержался, долго с восхищением разглядывая старый, до блеска отполированный «Харлей-Дэвидсон». В это время раздался шум подъезжающего грузовика. Валландер вышел во двор и увидел Свена Тирена. Тот вылезал из кабины, вопросительно глядя на него. Валландер покачал головой:
— Его тут нет, — сказал он.
Они вошли в дом. Валландер провел Свена Тирена на кухню. Достал из кармана куртки несколько сложенных вчетверо листков бумаги. Ручки у него не было, и он принес Тирену ту, что лежала на письменном столе, рядом со стихотворением о пестром дятле.
— Мне больше нечего сказать, — нахмурился Свен Тирен. — Вы бы лучше занялись его поисками.
— Всегда есть что сказать, если хорошенько подумать, — ответил Валландер, которого раздражало поведение Тирена.
— И о чем же я, по-вашему, еще не подумал хорошенько?
— Он договаривался о мазуте лично с вами?
— Он звонил в офис. Там сидит девушка-диспетчер. Она выписывает мне накладные. Там всегда знают, где я. Мы переговариваемся по телефону несколько раз на дню.
— Он разговаривал как обычно?
— Это уж лучше у нее спросить.
— У нее я тоже спрошу. Как ее зовут?
— Рут. Рут Эриксон.
Валландер записал имя в блокнот.
— Я заезжал сюда в начале августа, — сказал Тирен. — С тех пор я его не видел. В тот раз все было как обычно. Он предложил мне кофе, прочел парочку новых стихотворений. Он вообще знал много интересных историй, правда, пошлых.
— Что вы имеете в виду? Как это «пошлых»?
— От его историй даже я краснел.
Валландер, не мигая, смотрел на Тирена. Ему вспомнился отец, который тоже мог при случае рассказать какой-нибудь пошлый анекдот.
— У вас никогда не появлялось чувство, что Хольгер Эриксон впадает в старческий маразм?
— Он соображал лучше нас с вами.
Валландер смотрел на Тирена, пытаясь понять, расценивать ему эти слова как оскорбление или нет. Решил не обращать на них внимания и продолжил:
— Есть ли у Хольгера Эриксона родственники?
— Он никогда не был женат. У него нет детей. Нет подруги. Во всяком случае, насколько я знаю.
— А другие родственники?
— Он никогда про них не рассказывал. Свое имущество он завещал какой-то организации в Лунде.
— Какой организации?
Тирен пожал плечами.
— Какому-то краеведческому обществу. Точно не знаю.
Валландеру вспомнились пресловутые «Друзья топора». Потом он решил, что наследником Эриксона, скорее всего, является Лундское общество культуры, и сделал пометку в своих бумагах.
— Было ли у Эриксона еще какое-нибудь имущество?
— Что вы имеете в виду?
— Другое поместье? Недвижимость в городе? Квартира?
Тирен задумался, прежде чем ответить.
— Нет, — сказал он наконец. |
