Валландер подумал, что она решила прервать разговор, но Лиза заговорила снова.

 — Я пообещала, что в начале декабря вы выступите в Школе полиции. Они просят рассказать про дело, которым вы занимались летом. Насколько я поняла, это инициатива самих курсантов.

 Валландер пришел в ужас.

 — Я не справлюсь, — сразу отказался он. — Нет, это не для меня — стоять перед классом, притворяться преподавателем. Пусть к ним поедет кто-нибудь другой. Например, Мартинсон — он любит поговорить. Даже собирался стать политиком.

 — Но я обещала, что приедете вы, — сказала Лиза Хольгерсон и рассмеялась. — У вас наверняка получится.

 — Скажите, что заболел, — ответил Валландер.

 — До декабря еще есть время, — сказала она. — Давайте вернемся к этому разговору позже. Собственно говоря, я позвонила просто, чтобы узнать, как вы отдохнули. И рада, что поездка удалось.

 — Здесь пока все спокойно. Правда, есть один розыск. Но им занимаюсь не я.

 — Розыск?

 Валландер вкратце рассказал Лизе о том, как во вторник к нему пришел Свен Тирен, обеспокоенный отсутствием Хольгера Эриксона в день, когда он привез ему мазут.

 — А часто случается что-то действительно серьезное? С людьми, которых считают пропавшими? Что говорит статистика?

 — Что говорит статистика, я не знаю, — ответил Валландер. — Знаю только, что исчезновение людей редко бывает связано с каким-нибудь преступлением или несчастным случаем. Старые люди могут по рассеянности или забывчивости заблудиться, молодежь либо конфликтует с родителями, либо ищет приключений. Что-то действительно серьезное случается крайне редко.

 

Валландер попытался припомнить, когда в его практике это случалось последний раз. И поморщился: тогда исчезла женщина-маклер; тело ее пару дней спустя обнаружили в колодце. Эта история произошла несколько лет назад, но Валландер считал ее одним из самых неприятных воспоминаний своей жизни.

 Разговор закончился. Валландер твердо решил не ездить в Школу полиции и не читать там лекций. Лестно, конечно, что они обратились именно к нему. Но нежелание перевешивало. Он подумал, что постарается уговорить Мартинсона выступить вместо себя.

 Мысли его опять переключились на контрабандистов. Он снова и снова пытался нащупать уязвимое место этой преступной группировки. В восемь часов он сходил за кофе и хлебцами, чтобы немного утолить голод. Желудок уже не беспокоил его. Но не успел Валландер устроиться за столом, как в дверь постучал Мартинсон.

 — Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

 — Нормально. Что слышно про Хольгера Эриксона?

 Мартинсон непонимающе посмотрел на него.

 — Про кого?

 — Хольгера Эриксона. Я объявил его в розыск. Мы ведь говорили с тобой о нем по телефону.

 Мартинсон покачал головой.

 — Когда мы об этом говорили?

 — Вчера утром. Когда меня рвало, — сказал Валландер.

 — Я не помню. Мне тогда ничего, кроме парома, в голову не лезло.

 Валландер встал из-за стола.

 — Хансон пришел? — спросил он. — Нужно немедленно заняться этим делом.

 — Я видел его в коридоре, — ответил Мартинсон.

 Они пошли к Хансону. Тот разглядывал лотерейный билет. Потом порвал его и бросил клочки в корзину.

 — Хольгер Эриксон, — сказал Валландер. — Есть основания считать, что он пропал. Помнишь, здесь поперек дороги стоял бензовоз? Во вторник?

 Хансон кивнул.