– Глушат они наши частоты, понял, нет? Как входишь в ущелье – сразу глушить начинают. И пеленгуют с базы. Поэтому давайте‑ка мы отсюда побыстрее уходить!

– С какой базы?

– База у них тут, Док. Готовят боевиков, обеспечивают всем необходимым. Потому мы и сидели в засаде – засечь ее пытались.

– База под Горагорским?

– Именно.

– Между прочим, она‑то мне и нужна!

– Сейчас тебе, Док, в госпиталь нужно, а база от нас никуда не денется.

– Да нет же, Сережа!.. Потом поздно будет! – Док заволновался. – Ведь они наших…

И в это мгновение воздух вспорола пулеметная очередь. Я с силой толкнул итальянца на землю и сам скатился в ложбину.

– Все живы?

– Вроде все.

Такого исхода событий я боялся больше всего – теперь «чехи» нас точно отсюда живыми не выпустят! Плохо, что все мы так кучно сидим. Достаточно сюда из миномета один раз выстрелить, и все!.. Но теперь уже поздно было что‑либо менять – стоило мне приподнять голову, как тут же снова засвистели пули. Быстро же они пристрелялись!

Мои парни безо всякого приказа тут же заняли круговую оборону. Да только что толку? Сколько нас тут – шестеро, считая раненого Дока? Да, теперь не видать нам базы как собственных ушей! Нужно было немедленно найти выход из создавшейся ситуации.

Я огляделся. Если бежать вправо по склону, метрах в пятнадцати от нашей ложбинки есть кусок скалы, за которым можно укрыться. В такой стычке главное, чтобы местность не простреливалась со всех сторон! Пятнадцать метров – это, конечно, немало, но другого выхода у нас нет. А, была не была! Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

– Мужики, огонь пока не открывать. Муха, ты примерно засек, откуда стреляли?

– Да, – кивнул Олег.

– Когда я скомандую, Мухин и Артист открывают огонь из подствольников и автоматов. Стреляйте длинными очередями, можете даже по целому рожку за раз выпускать. Главное, чтобы было как можно больше шума. В это время Адриано с Боцманом уносят Дока. Сначала вон туда, за камень, а потом дальше, к дороге.

– А ты? – поинтересовался Артист.

– А я… – Мне не хотелось раскрывать все карты, и я ответил уклончиво: – А я делаю финт ушами, отвлекаю «чехов». Короче, приказы не обсуждаются.

– Да мы же вроде штатские! – хмыкнул Артист и тут же по‑военному отозвался: – Есть!

Он зарядил в подствольник гранату. Муха выложил перед собой четыре полных магазина. Сейчас они с Артистом будут создавать видимость шквального огня. Она, эта видимость, секунд на тридцать, не больше.

– Стрельба не более минуты. После чего мгновенно отходите с позиции. Понятно? – Я сурово оглядел своих парней. – Все, мужики, работаем. Огонь!

И едва Артист с Мухой открыли огонь, я тут же махнул рукой Боцману – пошел! Боцман взвалил Перегудова на спину и понесся с ним к камню. «Понесся» – это, конечно, сильно сказано, но пробежал он эти пятнадцать метров довольно шустро.

«Чехи» озверели от такой наглости – казалось, все ущелье палит в нашу сторону. Я то и дело слышал, как пули впиваются в стволы деревьев, взрывают землю под ногами. Еще немного, и меня накроет! И тут я сделал тот самый финт, о котором меня хотел пытать Артист, – я выскочил из укрытия, но побежал не к камню, а в противоположную сторону, на виду у противника. Ну давайте, давайте, «чехи», держите меня на мушке, поиздевайтесь надо мной, поиграйте, сегодня я ваш!

Пулеметчик, не ожидавший моего маневра, слегка запоздал.