– Извините, я медиков ищу.

– Какие сейчас медики? Детей в школе нет. Медсестра в санатории подрабатывает. Знаете, наверное, какая у них зарплата. Подождите, вы из…

– Да‑да, из прокуратуры. – Перегудов издали продемонстрировал учительнице красные корочки с гербом, в которых у него было ветеранское удостоверение. – По поводу вакцины.

– Вы знаете, у нас много всяких комиссий было. Из прокуратуры тоже. Всю вакцину, которая оставалась, изъяли! Знаете, эти министерские хотели на наших медиков всю вину свалить. Они‑то в чем виноваты, интересно знать? Им банки закрытые приходят. А что там в них – одному Богу известно!

– Я могу взглянуть на кабинет?

– Как же я без медиков вам его открою? – покачала головой учительница. – И директрисы, как назло, сегодня нет.

– Вы уж, пожалуйста, помогите расследованию.

– Ну ладно, так и быть. От физики, по‑моему, ключ к медикам подходит. Пойдемте в учительскую.

Ключ действительно подошел. Перегудов оглядел кабинет и принялся изучать надписи на банках, стоящих за стеклом в шкафу. Учительница терпеливо ждала на пороге.

– А пневматический пистолет, которым делали вакцинацию, тоже изъяли? – поинтересовался Док.

– Не знаю? Наверное. Что, как всегда, вышли на след преступников, но не хватает улик? – В голосе учительницы послышалась издевка.

– Улик‑то как раз хватает. А пустые банки или хотя бы крышки не могли остаться? – Док заглянул в мусорную корзину. – Ваша медсестра – она что, по банкам за использованную вакцину отчитывается?

– Откуда я знаю? Что вы меня‑то спрашиваете? Поезжайте к ней в санаторий да и расспросите обо всем. В «Искорке» она работает. Это по Ленинградке, а потом направо к озеру Круглому свернуть.

Док попытался выдвинуть ящик стола, но оказалось, что ящик закрыт на ключ. Иван достал из кармана перочинный нож, сунул лезвие в щель между ящиком и столешницей.

– Ловко это у вас получается – чужие ящики вскрывать, – язвительно заметила учительница. – Что я потом хозяйке скажу?

Иван замер, увидев на дне ящика две крышки от банок. Крышки лежали резиновыми уплотнителями вверх. Док взял одну из них, повертел в руках. В резине был заметен едва видимый след от катетера. На дне ящика лежала и этикетка от банки, наверное отклеилась. Док прочитал название по‑латыни. «Так, и здесь тоже гамма‑глобулин. Итальянская вакцина. Все как‑то уж очень ловко завязывается в один узелок. Однако вечер перестает быть томным…»

– Я возьму эти крышечки?

– Берите, мне‑то что? – пожала плечами учительница.

Генуя, 19 июня, 18.11

Следователь Адриано ди Бернарди в волнении расхаживал по кабинету прокурора.

– Все следы ведут в Россию: сухогруз, ярлык в отеле, имя женщины, которая жила в «Короне». Я должен немедленно туда ехать!

– Адриано, что вы забыли в этой России? Мы можем просто направить запрос в отделение Интерпола, и нам помогут.

– Какой запрос? Неужели вы думаете, что русские будут искать какую‑то снайпершу по фотороботу? Не будьте так наивны – им не до наших проблем! У них своих хватает.

– А по‑моему, вы несколько драматизируете ситуацию.

– Нет‑нет, мне нужно ехать самому. Другое дело, что мы должны поставить в известность Прокуратуру Санкт‑Петербурга. Боюсь, что я не успею в Россию к приходу сухогруза в порт. У этих русских всегда столько формальностей с оформлением документов!

– Вот поэтому нам и нужен Интерпол!

– Синьор прокурор, если мы хотим погубить это дело… Знаете, я уже начал учить русский язык ускоренным методом.