– Он дал мне ваш адрес. Я не поленился, съездил в Затопино, а жена ваша сказала: на сборах. От нее я и узнал номер вашего сотового…

Подробности по поводу того, как он меня нашел, меня мало волновали, поэтому я перебил:

– Что с Перегудовым? Убит? Где?

Майор вздохнул.

– Под Карабулаком. Я там не был. Неволин со своим батальоном был. Говорит, нашли массовое захоронение. Боевики, отступая, расстреляли всех пленных. Удостоверение было в кармане бушлата одного из убитых.

– Неволин опознал Ивана?

– Опознал. – Майор опустил голову. – Говорит, еще какие‑то документы при нем были. Тела они отправили в Назрань, оттуда грузом «двести»…

– Ай, блин, твою мать! – Я не сдержался и со всей силы ударил кулаком по выложенной черным кафелем стене. Плитка треснула. Люди вокруг оборачивались на меня. Это я во всем виноват! Я попросил его помочь разобраться в деле с вакциной. Не учел того, насколько коварен и жесток наш противник. Ну что же, разбудили они во мне зверя – Артист ранен, Док убит! Око за око, зуб за зуб – так у них, кажется, говорят? Ну что ж, так тому и быть.

Майор смотрел на меня с сочувствием. Он‑то понимает.

– Извините, сорвался, – сказал я. – Подробностей вы, конечно, не знаете.

Подробностей он, конечно, не знал. Я проводил его на поезд. На прощание мы крепко обнялись.

* * *

Артист поднял взгляд на журналистку. Светлана Корниенко что‑то писала, склонившись над прикроватной тумбочкой.

– Очередная статья?

Светлана вздрогнула от неожиданности.

– Тьфу ты, напугали вы меня! Пока не знаю, что это будет: статья или очерк. Это наша с вами история. Обнародуя ее, мы покажем этим недоноскам, что не боимся их.

– Правильно рассуждаете, – улыбнулся Семен. – Хотя я привык работать безо всякой рекламы. Можно вас попросить еще раз сходить за соком? Хорошо бы такого же, как в прошлый раз – персикового.

– Хорошо. – Светлана вышла за дверь.

Она вернулась сразу с двумя пакетами сока. Остановилась около милиционера, который сидел перед дверью палаты с автоматом на коленях. Вид у него был крайне недовольный.

– Скучно вам здесь? – поинтересовалась журналистка.

– Идите, девушка, идите. Не отвлекайте меня.

– От чего? – искренне удивилась Светлана.

Милиционер не ответил. Светлана открыла дверь палаты. Сквозняк тут же смел с тумбочки исписанные ею листки. Окно палаты было открыто настежь. Взгляд журналистки упал на кровать – она пустовала. Светлана выскочила в коридор:

– Куда Злотников вышел?

– Никуда не выходил, – удивленно произнес милиционер. Поднялся со своего стула, заглянул в палату, и лицо его вытянулось от удивления. Милиционер бросился к окну, глянул вниз, в колышущуюся на ветру зелень больничного сквера. – Неужели сбежал?

– Вы еще сомневаетесь? Возьмите! – Светлана сунула в руки милиционеру пакеты с соком, выскочила из палаты и побежала по коридору. Она поймала себя на том, что очень волнуется за Семена. Она нисколько не сомневалась: он сбежал, чтобы мстить.

* * *

Был жаркий день. Небольшая деревушка у мелководной реки, давно оккупированная дачниками из Москвы, млела под солнцем.

В тени палисадника перед распахнутыми настежь окнами избы на раскладушке расположился Кирилл. Он только что вернулся с купания и теперь отдыхал, укрывшись махровой простыней.

– Кирюша, я накрываю на стол. Через минуту будем есть, – раздался из избы голос матери.