Сражаться с деревом мне хотелось еще меньше – твердая кора оставляла на руках и ногах глубокие царапины, которые даже Темная Кровь залечивала чуть ли не по часу. И все же я послушно повторил всю серию ударов по ни в чем не повинному одинокому стволу, невесть как выросшему прямо в расселине между камнями в миле от Ашрея.

– Еще раз! – скомандовал Хариш. – Сильнее! Забудь про боль, Рик-северянин! Твое тело может быть крепче стали!

Я с пыхтением повторил все от начала до конца, но Хариш явно не собирался оставлять меня в покое.

– Еще! – крикнул он. – Не сдерживай себя!

В голове будто взорвалась крохотная атомная бомба. Ярл Виглаф, которого я все эти дни изо всех сил загонял на самые задворки разума, с ревом вырвался наружу. И когда я завершил убийственную серию ударом рукой, мой неподвижный противник не выдержал. Дерево впилось в кожу, но потом промялось, разошлось под костяшками, и вверх по ствол пробежала широкая трещина. Крона вздрогнула, разваливаясь надвое и рухнула.

Одобрительного крика Хариша я почти не слышал. Боль вспыхнула где-то в запястье, а потом прокатилась выше и засела в локте раскаленным гвоздем. И я свалился на землю, с воплем прижимая к груди сломанную конечность.

Глава 25

– Выдохни. Боль – лишь то, что ты ощущаешь. Ее не существует.

Но она еще как существовала! Мне уже не раз приходилось получать весьма неприятные травмы – пожалуй, чуть ли не каждый день в этом гребаном мире – но от серьезных переломов местные божества меня все-таки хранили. До этого самого момента. Я снова поднял пульсирующую и распухшую чуть ли не вдвое руку и попробовал пошевелить пальцами. И снова едва не отключился от боли.

– Агни всемогущий… – Хариш обхватил голову и зажмурился. – Твое тело меняется быстрее, чем у юноши, который становится мужчиной. Ты учишься всему, что касается сражений так, будто бы просто вспоминаешь забытое… но не можешь собрать Джаду, чтобы исцелить пустяковую рану!

Ярл Виглаф глухо зарычал и напомнил, что я без особого труда могу собрать Джаду. Для этого достаточно протянуть руку – левую, на которой нет гребаной ПУСТЯКОВОЙ раны и коснуться злобного старикашки, который заставил меня тренироваться в буквальном смысле до хруста костей. И тогда моя ПУСТЯКОВАЯ рана заживет в считаные мгновения. Но только он этого уже не увидит…

– Как такое возможно? – Хариш сокрушенно вздохнул. – Пройдет немало дней, прежде чем ты снова сможешь тренироваться.

– Не думаю. – Я снова осторожно попытался пошевелить пальцами. – На мне все быстро заживает.

– Но вылечить себя ты не можешь?

Хариш вдруг посмотрел мне прямо в глаза. Неужели догадался?..

– Нет, – я покачал головой. – Я чувствую Джаду вокруг, но не могу направить ее в собственное тело. Мой дар слишком слаб.

– Твой дар куда сильнее, чем ты можешь себе представить, Рик-северянин. – Хариш вновь просветил меня взглядом. – Но… Нет, этого просто не может быть.

Что прямо перед тобой сидит Кшатрий давно исчезнувшего клана, наследник Темных даров Антаки-Губителя? Еще как может, Мастер Хариш.

Может, самое время спросить?..

– Хариш! Хариш-джи, ты здесь?!

Если это и был подходящий момент для разговора по душам, то я его упустил. Над камнями показалась чернявая макушка Мерукана.

– Прошу простить мою наглость, славные воители. – Он кое-как вскарабкался на скалу. – На нас напали, Хариш-джи! На рассвете женщины отправились на север проверить силки, и дикари утащили их в лес!

Дикари? Похоже, я все еще знаю об этом мире очень немногое.

– Бабур отпустил их без всякой защиты? – Хариш сердито сдвинул косматые брови.