— Может, и так. — Я на всякий случай постарался чуть сбить повисшее над столом напряжение. — Когда-то давно боги наделили достойнейших из смертных Джаду — но не они сделали первого Императора тем, кем он стал по право сильнейшего и мудрейшего из Владык.

— Верно, Посланник, — кивнула Тира. — Путь Хеварда Белой Гривы был долог и труден. Говорят, он прожил больше двух сотен лет — но едва ли многие из них ему приходилось наслаждаться покоем.

— Империю родили духи войны. — Ликиу на мгновение задумалась, будто вспоминая что-то. — Она ковалась в огне битв и закалялась в крови… Так говорят древние манускрипты.

— И так было. — Тира опустила ладони на стол. — Ведь Владыка Хевард задумал невозможное: соединить все пять Джаду воедино и заставить служить лишь себе одному.

— Едва ли другие кланы легко покорились ему, — проговорил я. — Могущество Владык велико, но куда больше их гордость.

— Хевард был не только сильнейшим из воителей-Кшатриев. Боги наделили его и красотой, и даром слова… Многие пошли за ним по за ним по своей воле… Но ты не ошибся, Посланник… — Тира снова потянулась к кубку. — Нашлись и те, кто пожелал сражаться. И на их земли Хевард пришел не с дарами и милостью, а с величайшей из армий, которую когда-либо видел этот мир. И упрямцы пали, их дома были разрушены, а имена — забыты.

— Это и случилось с кланом Черной Змеи? — Я на всякий случай скосился на подобравшихся от моих слов «белых». — Так, прекраснейшая? Дети Антаки не пожелали покориться?

— Я не знаю. — Тира покачала головой. — Правители Империи никогда не любили разговоров о том, кто дал начало их роду — но легенды об Антаке и Черной Змее не любили еще больше. Может, твой клан истребил сам Хевард — уже после великой войны, когда его стали называть Индраджитом-Завоевателем — а может, это сделал кто-то из его детей или внуков. В те времена Императоры были могучи, и никто не смел идти против их воли… Даже те, чья сила подобна твоей, Посланник.

— Пусть так, — вздохнул я. — Сейчас уже даже мне нет дела до того, кто именно стер даже саму память о Темном боге и его клане. Но скажи, прекраснейшая — зачем ты рассказываешь нам о первом Императоре? Не этого я ждал от тебя… совсем не этого.

— Всему свое время, Посланник. — Тира отхлебнула из кубка. — Имей терпение.

— И все же пока ты говоришь только о том, что в Анцине знают даже дети Служителей, — прищурился Тао. — Легенда об Индраджите-Завоевателе, создатели Империи, отце людей, победители ракшасов и Владыке четырех стихий, известна каждому.

— Лишь одна ее часть, Владыка Тао. — Тира хитро улыбнулась. — Лишь одна. Та, которая рассказывает о войнах, о великих победах и о том, как был построен Шаэр-Сунейра, золотой город, связавший воедино владения всех кланов… Но есть и другая.

На этот раз Тао промолчал — как и я, и все остальные. Тира явно умела создать нужную атмосферу, и когда она вновь заговорила, все слушали, затаив дыхание.

— С могуществом Хеварда Белой Гривы могла сравниться лишь его мудрость. Еще во времена, когда ему покорилась лишь половина будущих владений Империи, он принял имя Индраджит, что на древнем языке означает Завоеватель, угодный Индре. И вместе с именем он взял в жены дочь сильнейшего из Владык Огненного Лотоса. Скрепив союз севера и юга кровью, первый Император без труда подчинил и остальные кланы… Но и этого оказалось недостаточно, чтобы усмирить гнев непокорных Владык.