«Наверняка он просто не узнал меня в этом платье!» - поняла Маша.

    - Это ты?.. - процедил мужчина, окидывая ее с ног до головы откровенным взглядом. - А ты здесь неплохо устроилась, приоделась, вижу…

    Он гнусно ухмыльнулся, и Маша поняла, что он имел в виду. Она уже знала, что здесь профессия ЖДУ считается унизительной, и нетрудно было догадаться, что «благородный господин» намеренно ее оскорбляет.

    - Это не ваше дело, как и где я живу! - выпалила она негодующе, в пылу обиды забывая, что все здесь обстоит не так, как в ее родном мире, и за дерзость дворянину ее по голове не погладят.

    К счастью, тот и не подумал применить силу.

    - Это уж точно меня не касается, - бросил он надменно и усмехнулся как-то очень обидно. - Я объедками не интересуюсь.

    Развернулся и ушел, оставив Машу в одиночестве. И неважно, что вокруг веселились люди, она вдруг почувствовала себя так плохо, что захотелось плакать.

    Настроение оказалось испорчено окончательно и бесповоротно. А она так радовалась теплому дню, тому, что можно, наконец, красоваться в лазоревом платье! И даже ненавистный чепец тоже можно снять, потому что праздник, все девушки распустили волосы, только замужние их прячут. Волосы у Маши успели немного отрасти, красиво лежали на плечах. Понятно, нефункционально, неудобно, у них на фабрике многие девушки стриглись совсем коротко или даже брили головы, но… Снова в Маше взыграло пошлое, мещанское - приятно было сознавать, что она не хуже прочих! Правда, вот с той блондинкой ей не сравниться, у той косы до пояса, видела ее Маша на улице… Ну и ладно, у многих других волосенки вовсе жиденькие, а у нее пусть жесткие, зато красивые! А если украсить себя венком из синих первоцветов, так и вовсе здорово получится!

    Но это все чушь, главное, было весело, впервые за долгое время, и Машу не гнали, принимали в круг, и даже симпатичные парни с ней плясали… Танцы тут были незамысловатые, два прихлопа, три притопа, игры еще - тоже простые, Маша мигом выучилась, и ей это даже понравилось, наверно, ее подружкам с фабрики тоже бы по душе пришлось… И надо ж было подкрасться этому… озабоченному! Правда, грело душу осознание того, что и у белобрысого настроение испортилось - его аж перекосило, когда Маша обернулась, и он ее узнал. Наверно, рассчитывал на какую-нибудь местную «гулящую», а не вышло, вот и взбесился… Правильно, какая же нормальная девушка с таким пойдет? Только ЖДУ, а тут таких совсем мало…

    Погруженная в такие мысли, Маша понуро стояла под березой (дома росли почти такие же, только у здешних кора была белоснежная, а у нее на родине - желтоватая), вертела в руках букетик весенних цветов. Хотела сплести еще один венок, да не стала, настроения не было.

    - Маша? - ласково пробасил кто-то у нее над ухом.

    Повернувшись, девушка увидела старосту. Тот по случаю праздника принарядился, щеголял в красной рубахе, поверх красовался богато вышитый кафтан до пят, на ногах - сапоги из хорошей кожи, со скрипом, полосатые штаны заправлены в них шикарно, с напуском… Борода расчесана на две стороны, маленькие свинячьи глазки смотрят хитро, с намеком.

    - Господин Ранек, - кивнула она. Уже усвоила, кого надо называть господином!

    - Веселишься, Маша? - спросил он. Дождался утвердительного ответа и продолжил: - А мне вот грустно!

    - Отчего это? - наивно спросила она.

    - Никто меня не любит, - вздохнул староста. - Жена померла, дети из гнезда разлетелись… Один я на белом свете!

    Маша пожалела беднягу: в такой хороший день думать о печальном не дело!

    - Неужели не найдется хорошей женщины, чтобы согласилась быть вам… женой? - она вовремя заменила слово «партнер» на более привычное в этих краях.