Маша пожалела беднягу: в такой хороший день думать о печальном не дело!

    - Неужели не найдется хорошей женщины, чтобы согласилась быть вам… женой? - она вовремя заменила слово «партнер» на более привычное в этих краях.

    - Вот и я думаю, - подхватил Ранек. Глупая девка сама шла в его руки! Ба, да так уж ли она глупа? Играет просто, выкобенивается! Это было ему по нраву, и староста продолжил: - Наверняка найдется!

    - Я тоже так думаю, - вежливо сказала Маша. - У вас всё будет хорошо!

    - Добрая ты девка, Маша, - произнес Ранек и что-то вынул из кармана. - Вот тебе за ласку, носи на здоровье!

    - Что это? - девушка с любопытством посмотрела на то, что староста положил ей в ладонь. Проволочка, на ней бусинка, ярко-голубая, в цвет платья. Да это же сережки! Девчата у них на фабрике, бывало, прокалывали уши, вдевали стальные колечки - это считалось ужасно модным и даже вызывающим, за это ругали на собраниях трудового коллектива. А тут серьги все девушки носят, и никого это не удивляет… Как интересно! - Ой, спасибо, только у меня даже уши не проколоты…

    - Это не беда, - еще более ласково произнес Ранек. - Проколешь. Иголку вон на огне прокали - только и всего… А тебе они пойдут, Маша, специально к твоим глазам подбирал, синенькие!

    - Спасибо, - повторила она, смущаясь. - Так неожиданно и вообще… не привыкла я…

    - Неужто такой красивой девке никто подарков не дарил? - поразился староста. - Ну! Молодежь пошла - ничего не смыслят! Ты тех, кто постарше держись, они-то знают, как бабам потрафить, поняла? - Тут Ранек взял Машу за руку и пожал со значением. Он понизил голос: - Приходи вечером ко мне, поняла?

    - Зачем? - удивилась девушка, но тут же сообразила. Вспомнила взгляды, которыми окидывал ее староста при встрече, вспомнила, как смотрел он на нее сегодня… Дарёные сережки обжигали ладонь. - Я… нет, извините, я не приду.

    - Чего ломаться вздумала? - тон старосты разом сменился с ласкового на суровый, он стиснул Машину руку до боли. - Не дури, девка, ты тут никто! А моей будешь - одену краше благородной, а то женюсь! Ну?

    - Я должна попасть в город, - четко ответила Маша, рывком высвобождая руку. Как нарочно, книгу сегодня оставила дома, не подходила сумка к платью! - Как только приедут люди этого вашего Властелина, я с ними уеду!

    - А кто тебе позволит? - нахмурился Ранек. - Скажу, что ты местная, только умом тронулась, все подтвердят. Больно надо кому разбираться! - Он снова подобрел. - А уважишь меня, миром отпущу… коли сама захочешь! Думай до завтра… Маша, - добавил он, видя, что их беседа привлекает внимание. - Сегодня уж веселись, так и быть, а завтра чтоб явилась, не то худо будет!

    Он отошел, а Маша в изнеможении прислонилась спиной к березе. Да что ж это такое, с ума они все посходили, что ли?! Или слишком много выпили на празднике? Вот уж точно, алкоголь - зло!

    Она посмотрела на зажатые в руке сережки. Хотела бросить их наземь, но передумала - нужно вернуть дарителю, и вообще, нехорошо, кто-то их делал, старался, а она под ноги кинет! Неуважение к мастеру получается… Да и жалко - красивые всё-таки.

    Так или иначе, оставаться на празднике настроения больше не было. Так и не дождавшись больших костров и хороводов, Маша поплелась домой. И дома-то своего у нее не было, каморка в доме портного, и только! А если староста прикажет, тот ее на улицу выгонит, очень даже просто, и что тогда делать? Под забором ночевать? Но согласиться на предложение Ранека и прийти к нему - это себя не уважать! Настоящая общевистка не боится трудностей, припомнила Маша.