Зена, молчавшая всю дорогу, вдруг заявила:

– Ты связал меня слишком крепко, Блейд. Ноги затекли, и руками я тоже не могу пошевелить. Сними ремни!

Опустившись рядом с ней на колени, разведчик улыбнулся.

– Но можно ли тебе доверять, принцесса? Ты не убежишь?

Лицо ее стало серьезным:

– Куда? Мы ушли так далеко, что я не найду обратной дороги к побережью. Я проиграла, Блейд.

Вздохнув, она протянула ему руки. Блейд и так собирался освободить ее и внимательно понаблюдать, что она предпримет. Да, он видел искорки интереса в ее глазах, но ведь он мог и ошибаться! Он прекрасно знал, как часто лгут женские глаза… Правда, уйти ей и в самом деле некуда; они прошли миль двадцать по болоту, забравшись в такие дебри, где беглецов не сыщет и целый полк солдат.

Не колеблясь, он освободил руки девушки, потом нагнулся и начал распутывать ремни, которые стягивали ее лодыжки. Пока он трудился над тугим узлом, тайриота шепнула – тихо, так, чтобы не услышал Пелопс:

– Я уже не стремлюсь убежать, Блейд… Я вижу, что ты не обидишь меня… и мне хочется узнать тебя получше.

Разведчик улыбнулся, прислушиваясь к ее тихому голоску. Девушка продолжала шептать:

– Я никогда не видела таких мужчин… я даже не знала о вашем народе великанов. Наверно, вы живете в далеких краях за Алым морем, за империей Черного Оттоса… Ну, и еще одно… – она посмотрела на мрачную зловонную трясину. – Я не рискнула бы остаться здесь в одиночестве. Нет, Блейд, я не убегу.

Сейчас, во всяком случае, Зена и не могла убежать. Разведчик посоветовал ей растереть затекшие руки и ноги и отошел в сторону. Что ж, события разворачивались не так уж плохо. Сарма не являлась райским уголком вроде островка Коривалл, но, с другой стороны, ночлег в болоте все же имел некоторые преимущества перед скитаниями в снегах Берглиона. По крайней мере, здесь было тепло! И пока никто не травил странника собаками, как в Альбе.

К его немалому удивлению, Пелопс быстро освоился с ролью проводника. Он разыскал на берегу озера несколько острых кремневых пластин, соскреб кору с засохшего ствола, а потом ухитрился высечь огонь. Вскоре у валунов, шипя и постреливая искрами, пылал небольшой костерок. Маленький сармиец срезал дюжину гибких молодых деревьев и переплел их длинными стеблями травы, устроив навес над щелью, что зияла между валунами, и превратив ее в пещерку.

Зена, сидя в сторонке, молча наблюдала за его стараниями Блейд одобрительно потрепал маленького человечка по плечу.

– Отлично, Пелопс, ты просто молодец! Похоже, ты опытный путешественник, как и полагается беглому рабу! Однако бьюсь об заклад, что даже тебе не удастся найти в этой луже чего‑нибудь съестного. Я просто умираю с голода, да и наша принцесса, думаю, тоже не прочь подкрепиться.

Пелопс улыбнулся в ответ. Кажется, он избавился от своих страхов и уже не так благоговел перед тайриотой, наблюдая, как Блейд тащит ее на плече, словно куль с мукой. Теперь он видел, что дочери великой Пфиры ничего не грозит, кроме маленьких неудобств, с которыми она, похоже, готова смириться. Обрадованный похвалой, маленький сармиец преисполнился уверенности и гордо заявил:

– Попробую‑ка я найти еду, сьон. Говорят, в болотных озерах водятся странные твари с костяными панцирями, которые по ночам выползают на берег. Может быть, удастся поймать одну‑другую. – Он бросил взгляд в сторону навеса, под которым, отмахиваясь от мошкары, сидела Зена. – Ты веришь, что она не убежит?

Блейд развел руками.