|
И вообще, запом-нить 601 знак числа «пи» – это, конечно, великое достижение, но по большому счету довольно трудно представить себе ситуацию, в которой это ценное знание могло бы пригодиться. В свое время были какие-то ученые или какое-то научное учреждение, которые постоянно посылали в космос сигнал с закодированным числом «пи». Интересно, они до сих пор это дела-ют или уже потеряли надежду найти во вселенной других разумных существ и установить с ни-ми контакт? А знаете, почему было выбрано число «пи»? Потому что отношение длины окружности к диаметру – это вещь универсальная, так сказать, вселенская константа. И любая цивилизация, достигнув определенного уровня развития, обязательно открывает число «пи». Некоторые даже считают, что по количеству известных знаков – после запятой – в числе «пи» можно определить относительный уровень развития той или иной цивилизации. Где-нибудь на планете Трафальма один из местных жителей поймает сигнал с Земли, расшифрует его и побежит к своим: «Братцы! Там, в Солнечной системе, отыскалась цивилиза-ция, которая знакома с числом „Пи“!» Жители Трафальмы – это, безусловно (и в лучших тради-циях старых фильмов Никкацу ), существа, наделенные разумом. «Нич-ч-чего себе!!! – скажут разумные инопланетяне, – Да они там на своем шарике уже до шестисотого знака дознались. Те-перь нам кирдык. Ну что ж, неприятно, конечно, но, видно, придется туда сгонять, сбросить на них водородную бомбу…» Сами понимаете, чем такой сценарий для нас закончится. А вот чего я не понимаю, так это почему в пять часов утра я должен думать о каких-то проходимцах с Трафальмы? Не иначе как на эту мысль меня навел феноменальный дядечка со своим числом «пи». Вот и слушай после этого передачи «Эн-эйч-кей». Сапсан из Центрального парка Во время своего недавнего визита в Нью-Йорк я отправился на пробежку в Центральный парк. Было раннее утро. На проволочной ограде у пруда я заметил сапсана. Сапсан – это такая птица, и видел я ее до этого только в специальной клетке в зоопарке. Поэтому здорово удивился. Все-таки здесь не леса и не горы, а Центральный парк – самое сердце Нью-Йорка. Я даже – непроизвольно – потер глаза. Но ничего не поделаешь – это был самый натуральный сапсан. Однозначно. Я замер на месте, зачарованный его поблескивающим свирепым оперением и взглядом холодных и диких глаз. Невероятно красивая птица. В Нью-Йорке я, как правило, останавливаюсь либо в Нижнем Манхэттене, либо в Мидтау-не , неподалеку от Центрального парка. Вообще-то я предпочитаю Нижний Манхэттен, а точ-нее, тот край, где расположены книжные магазины и магазины подержанных пластинок. Но возможность утренней пробежки по Центральному парку зачастую перевешивает все остальное, и в результате я забираюсь в более высокие широты. Думаю, не будь в Нью-Йорке Центрального парка, меня бы в этой части Манхэтгена тоже не было. Оказалось, что сапсанчик, от которого я все еще не мог отвести глаз, был здешней досто-примечательностью. Вообще-то сапсаны гнездятся на скалистых обрывах, но если вдуматься, нью-йоркские высотки ничем не хуже, а в Центральном парке полным-полно всякой мелкой живности, пригодной в пищу, – птичек там или белок. Во всяком случае, мой сапсанчик, как мне показалось, вполне безбедно существовал в самом центре гигантского мегаполиса. Похоже, он был птицей семейной и даже растил птенцов. Конечно, не очень приятно, что пищей ему служат птички и белки, но что поделать – законы природы еще никто не отменял. Вот он какой, нью-йоркский сапсан, устроивший на крыше небоскреба (красивое, кстати, слово) свое семейное гнездо. Я восхищен! И восхищение это усугубляется тем, что сам-то я ужасно боюсь высоты и никогда бы не смог жить так высоко. Вообще, люди, страдающие акро-фобией, заведомо не подходят для того, чтобы быть сапсанами. |
