— Слишком уж много, — сказала она с сочувствием.

— Да и вам дадут примерно столько же, — сказал он. Добиться от него большего не удалось. Она сидела растерянная, не зная, что думать и как себя вести, и все же что-то в нем ее привлекало. Он казался таким сердитым. Но эта его странная колючесть, резкость, пугая, чем-то были ей симпатичны. Холодность казалась противоестественной для него.

Открылась дверь, и вошла невысокая, с бесцветными волосами молодая женщина лет двадцати восьми.

— О, Урсула! — воскликнула вошедшая. — Вот уж ранняя пташка! Но, держу пари, это ненадолго. Это крюк мистера Уильямсона. Ваш крюк вот здесь. Учительнице пятого класса полагается этот крюк. А шляпу вы разве не снимете?

Мисс Вайолет Харби сняла с гвоздя плащ Урсулы и перевесила его подальше. Она уже успела ловко вытащить булавки из своей дрянной шляпки и сунуть их в пальто. Затем она повернулась к Урсуле, быстрыми движениями взбивая свои жидкие, мышиного цвета завитки.

— Хорошенькое утро! — воскликнула она. — С ума сойти, что за погода! Если я что ненавижу, так это вот такую слякоть утром в понедельник! А детки все тащатся, им все нипочем!

Из газетного свертка она извлекла черный фартук и обвязывала его теперь вокруг талии.

— Фартук захватили, а? — спросила она отрывисто, кинув взгляд на Урсулу. — О, без него не обойтись. Вам даже трудно себе представить, на кого вы будете похожи в полпятого — вся в мелу, чернилах и грязи, которую натаскают на подошвах ученики. Ну, ладно, я к маме сейчас мальчика пошлю за фартуком.

— О, не беспокойтесь… — запротестовала Урсула.

— Нет, нет, надо, это нетрудно! — вскричала мисс Харби. У Урсулы екнуло сердце. Все здесь казались такими самоуверенными, властными. Каково ей будет среди этих резких, властных, порывистых людей? И мисс Харби ни словом не обмолвилась с мужчиной за столом. Она как будто не замечала его. Урсула всей кожей почувствовала грубую черствость, с которыми они относились друг к другу.

Девушки вышли в коридор. У входа уже копошились дети.

— Джим Ричарде! — громко и властно выкрикнула мисс Харби.

Вперед робко выступил мальчик.

— Сбегай-ка к нам домой для меня, а? — попросила мисс Харби властно, но как бы снисходя до ласковой просьбы. — Сбегай и попроси маму прислать один из моих школьных фартуков для мисс Брэнгуэн, ладно?

— Да, мисс, — робко пробормотал мальчик и повернулся, чтобы исполнить поручение.

— Эй! — окликнула его мисс Харби. — Погоди-ка, ты куда? Как ты скажешь маме?

— Один из школьных фартуков, — пробормотал ребенок.

— Будьте добры, миссис Харби, мисс Харби просит вас дать один из ее школьных фартуков для мисс Брэнгуэн, потому что та пришла без фартука.

— Да, мисс, — пробормотал мальчик и, втянув голову в плечи, собрался уходить.

— Повтори, как ты скажешь!

— Будьте добры, миссис Харби, мисс Харби нужен фартук для мисс Брэнгуэн, — совсем уж потерянно пролепетал мальчик.

— Мисс Брэнгуэн! — засмеялась мисс Харби и, подтолкнув ребенка, бросила: — Возьми-ка мой зонтик! Погоди минутку.

Мальчик нехотя взял зонтик мисс Харби и, оснащенный таким образом, поплелся прочь.

— И побыстрее! — крикнула ему вслед мисс Харби. Потом, повернувшись к Урсуле, она весело сказала: — У парнишки не все дома, но вообще-то он ничего, не вредный.

— Понятно, — слабо пискнула Урсула.

Щелкнула задвижка, и они очутились в большом зале. Урсула огляделась. Гулкая суровая тишина помещения леденила душу — от нее веяло холодом официальности.