Сюзан зевнула. Рукав ее свободного черного свитера соскользнул до локтя. Кожа руки была гладкой и белой. На золотой цепочке на шее висел небольшой бриллиант. После развода она больше не носила обручальное кольцо, а камень вставила в другую оправу. На голове – модная прическа перманент спиралью под африканку. Рот чуть широковат, а в больших темных глазах постоянно прыгает чертик скрываемого смеха.

– С другой стороны, видел бы Рассел тебя, – покачал головой я.

– Дай мне орешек, – попросила Сюзан.

Матч закончился со счетом 130:101, и, когда в 9.25 прозвучал финальный свисток, зал был почти пуст. Мы надели куртки и пошли к выходу. Без толкотни, без суеты. Большинство болельщиков уже давно ушло. А многие вообще не приходили.

– Хорошо, что Вальтер Браун все это не видит, – вздохнул я. – Во времена Рассела надо было отчаянно пробиваться как в зал, так и к выходу после матча.

– Заманчиво, судя по рассказу, – улыбнулась Сюзан. – Жаль, что я это не видела.

– Хочешь, пройдемся до рынка, – предложил я. – Или поедем домой?

– Холодно, – поежилась Сюзан. – Поехали ко мне. Я приготовлю что нибудь вкусненькое.

Она подняла воротник.

В машине я включил обогреватель и уже через пять минут можно было расстегнуть куртку.

– Беда с этим пареньком в том, – вернулся я к разговору о Поле, – что он вроде как заложник. Мать с отцом ненавидят друг друга и пользуются им для сведения счетов.

– Господи, Спенсер, сколько тебе лет? Конечно, они сводят счеты. Это делают не только те, кто ненавидит друг друга. Но обычно на детях это особо не отражается.

– На этом пацане обязательно отразится. Он этого не переживет, – возразил я. – Он так одинок.

Сюзан промолчала.

– Он совсем слабый, – продолжал я. – У него нет ни хитрости, ни силы, ни смазливости. Его нельзя назвать забавным или нахальным. Все, что у него есть – это какая то крысиная подлость. А этого недостаточно для жизни.

– И что же ты собираешься предпринять? – осторожно спросила Сюзан.

– Ну, во всяком случае, я не собираюсь усыновить его.

– А как насчет государственных заведений? Например, Дома ребенка?

– У них хватает своих забот по выбиванию средств из федеральных фондов. Я не хотел бы обременять их еще одним ребенком.

– Я знаю добровольцев, которые работают в гуманитарных службах штата, – подсказала Сюзан. – Некоторые из них очень преданы этой работе.

– А сколько среди них компетентных?

– Кое кто есть.

– А ты можешь сказать, какой именно процент?

– И преданных и компетентных одновременно?

– Да.

– Что ж, твоя взяла, – вздохнула она.

Мы повернули на 128 ю дорогу.

– Так что же ты предлагаешь? – спросила Сюзан.

– Предлагаю пустить его вниз по течению, – ответил я. – Больше я ничего не могу придумать.

– Но это тебя беспокоит?

– Конечно, это меня беспокоит. Но к этому я привык. В мире много людей, которых я не могу спасти. Я привык к этому еще тогда, когда служил в полиции. Любой полицейский привыкает. Или привыкнешь, или сам поплывешь вниз по течению.

– Я понимаю, – кивнула Сюзан.

– С другой стороны, я опять могу встретиться с этим парнем.

– По работе?

– Да. Его папаша снова его заберет. Она опять попытается вернуть его. Они оба слишком тупые и склочные, чтобы прекратить это. Не удивлюсь, если она снова меня вызовет.