– Может хочешь немного побрыкаться?

– Радуйся, что после всей этой компании я не надела каблуки и не отбила тебе твои мужские достоинства.

– Так что, сегодня придется брать тебя штурмом?

– А ты как думал. Только давай перенесем этот штурм в спальню. Там, по крайней мере, удобнее.

Мы направились в спальню.

– А от тебя приятно пахнет, – заметил я.

– Знаю, – улыбнулась Сюзан. – Это “Халстон”.

Дверь в спальню была приоткрыта. Я распахнул ее настежь, и мы вошли.

– Лучше сразу целуй меня, – предупредила Сюзан. – А то я начну орать.

Я присел на край кровати и поцеловал ее. Она закрыла глаза. Потом отстранилась и посмотрела мне в лицо.

– Боже, какие у тебя губы, – восхищенно шепнул я.

Ее лицо оставалось серьезным, но глаза возбужденно заблестели.

– Ты еще не видел всего остального, – загадочно улыбнулась Сюзан.

...Было уже поздно, когда мы наконец закончили. Одежда валялась на полу, простыни измялись. Я в изнеможении откинулся на кровати. Сюзан лежала рядом, держа меня за руку.

– Ну что, перетрудился? – нежно промурлыкала она.

– Уж больно сильное было сопротивление.

– Угу, – выдохнула она.

Из гостиной доносился звук телевизора.

– Так что ты собираешься делать с этим мальчишкой, мой сладкий? – спросила Сюзан.

– Как раз насчет этого я и хотел с тобой посоветоваться.

– Со мной?

– Ты хорошо разбираешься в детской психологии.

– Я разбираюсь в воспитании детей, – возразила Сюзан. – А это несколько другое.

– Но мне понадобится помощь.

– Тебе еще много чего понадобится. Этот парень не может не быть трудным, это ясно, как божий день. Они же просто делят его, как какую нибудь вещь. А что ты знаешь о чаяниях подростка неврастеника?

– Я думал, ты мне расскажешь.

– Основываясь на опыте с тобой?

– Я не неврастеник.

Сюзан повернула ко мне лицо. В полумраке я заметил, что она улыбается.

– Что правда, то правда, – проговорила она. – Ты, конечно, трудный мальчишка, но уж неврастеником тебя никак не назовешь.

– Но парня нужно увезти от таких родителей. Не сдавать же его в приют.

– Думаешь, с тобой ему будет лучше?

– Да.

– И сколько ты собираешься возиться с ним?

– Не знаю.

– И родных то, любимых детей воспитывать трудно, – вздохнула Сюзан. – На работе я ведь сталкиваюсь только с неудачами воспитания. Ты бы видел, до чего могут довести ребенка родители – эти любящие папы и мамы, которые желают своим детям только добра, а в результате портят им жизнь. А здесь, по моему, ты взваливаешь на себя непосильную ношу.

– Слушай, а как насчет твоего участка в штате Мэн?

Сюзан приподнялась на локте.

– Тот, что возле Фрайберга?

– Ну да. Помню, я обещал тебе построить там новый дом.

– Обещал. Когда будет время.

– Сейчас как раз время.

– Вместе с Полом?

– Да.

Она замолчала и, все так же приподнявшись на локте, посмотрела мне в глаза. По щекам размазалась помада. Я почти физически ощущал биение ее мысли. Красота была лишь одним из ее достоинств, которое бросалось в глаза с первого взгляда.

– Значит, трудовое воспитание, – наконец проговорила она.

– Парень понятия не имеет о жизни. Ничего не знает. Ему нечем гордиться. Ничего толком не умеет. Что у него есть за душой, кроме этого телевизора?

– Собираешься заставить его силой?

– Нет, он будет делать все сам, по собственной воле, – усмехнулся я.