|
Лицо ее было бесстрастным, только длинные ресницы взметнулись вверх. – Вам пора? – глухо спросила она. – Боюсь, что да. Он отвел глаза, чтобы не выдать своих чувств. Сидевший у противоположной стены Веллингтон поймал его взгляд и кивнул ему. – Герцог хочет со мной поговорить, – сказал Майкл. – К тому времени, когда вы вернетесь домой, меня уже не будет в городе. У нее перехватило дыхание. – Пожалуйста, берегите себя. – Не беспокойтесь, я осторожен, даже слишком. Кэтрин попыталась улыбнуться. – Кто знает? Может быть, это ложная тревога и на следующей неделе все вернутся на свои квартиры? – Возможно, – ответил Майкл и, помолчав, добавил: – Но если Фортуна от меня отвернется, я хотел бы попросить вас об одном одолжении. В моей комнате, в верхнем ящике комода, лежат письма моим самым близким друзьям. Пожалуйста, отправьте их вместо меня. Она прикусила губу. В глазах ее блеснули слезы. – Если… если случится самое худшее, сообщить вашей семье? – Не стоит. Ведь есть списки убитых. Майкл взял ее руку и поцеловал пальцы в перчатке. – До свидания, Кэтрин. Да хранит Господь вас и вашу семью. – Идите с Богом, – произнесла она по испански, медленно высвобождая руку. С трудом оторвав от нее глаза, он повернулся и пересек зал. Мысль о том, что она о нем беспокоится, согревала Майкла. И его нисколько не огорчило то, что она беспокоится также о Чарльзе, Кеннете и остальных мужчинах. Именно эта способность делала Кэтрин неповторимой. Веллингтон поднялся с дивана, чтобы поговорить с каждым из своих офицеров. – Боже, Наполеон обошел меня. Французы взяли Шарлеруа, – сказал он Майклу. – Черт побери! Шарлеруа милях в тридцати от Брюсселя! – воскликнул Майкл, мгновенно забью о своих иллюзиях. – Могло быть и хуже, – произнес герцог с холодной улыбкой. – Дорога от Шарлеруа до Брюсселя практически не защищена. Если бы нам чертовски не повезло и принц Бернард со своим войском не устроил грандиозное представление у Катр Бра, солдаты маршала Нея уже были бы в городе. Майкл чертыхнулся. – Скажите, Кеньон, эти ваши пехотинцы выстоят? Еще две недели назад Майкл вряд ли ответил бы на этот вопрос. Но теперь он сказал: – Может быть, они не самые меткие стрелки и не очень хорошо умеют маневрировать, но поставьте их в один ряд или в каре вместе с ветеранами, и они выстоят. – Дай Бог, чтобы вы оказались правы. У нас каждый солдат на счету. Герцог громко отдал несколько приказов и стал высматривать в толпе очередного офицера. Прежде чем уйти, Майкл решил еще раз взглянуть на Кэтрин. Гостей оставалось немного, и он увидел ее в дальнем конце зала с мужем, который оживленно о чем то рассказывал. К ним присоединились Моубри, и обе пары уже собрались уходить. Тяжело дыша, Майкл вышел на улицу. Стояла теплая ночь. «Она не для тебя, – мрачно напомнил он себе. – Она никогда не будет твоей». Майкл посмотрел на спину своей лошади. – Брэдли, ты упаковал мою шинель? Она была в задней прихожей. Денщик вспыхнул: – Нет, сэр. Пойду принесу ее. Майкл с трудом сдержал гнев. Парень явно не тянул на денщика, но старался изо всех сил. – Живее поворачивайся. Пора ехать. Только Брэдли вышел из конюшни, как появился Колин. – Вы с Чарльзом сейчас отправляетесь к себе в полк? – спросил Майкл. Колин кивнул, глаза его сияли. – Слышали? Бонн уже в Шарлеруа! Слава Богу! Зрелище, надеюсь, будет захватывающее! – Не сомневаюсь. Майкл уже собирался вывести лошадь из конюшни, когда заметил, что Мельбурн седлает не Цезаря, а какого то другого коня. |
