Через секунду воздух наполнился их распевами. Он пытался образумить их, но они его проигнорировали. А потом все перестало иметь значение. Мир начал вращаться, танцуя в незнакомом ритме. Кружа и кружа, цвета вращались, темнея, и эта темнота поглотила его, ослепила и швыряла его, как будто он застрял в стиральной машинке. Души закричали, и этот долгий крик был оглушительным.

А потом внезапно все успокоилось. Души затихли.

На черном возник белый размером с булавочный укол, а вслед за ним вернулись и цвета. Ногами он по-прежнему упирался в землю, но теперь находился в другой окружающей среде. Он был в… пещере? Стены вокруг состояли из грязи, камней оранжевого цвета и глины. Где-то рядом был водопад. Он слышал настойчивый шум и грохот воды, и воздух был сырым и холодным.

Ведьмы все еще окружали его. Они опустили руки по швам и устроились на валунах. Точнее, все, кроме одной. Мари приблизилась к нему в благоухающем облаке. Калеб одобрительно заурчал.

Мари беззвучно взяла его руки и подняла над головой. Эйдену хотелось схватить кинжалы, но он не стал этого делать. Ему нужно их сотрудничество, а не ярость.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Принимаю меры предосторожности.

Что-то холодное и мягкое окутало его запястья. Он нахмурился и посмотрел наверх. Из потолка пещеры вырос плющ и связал его. Он заскрежетал зубами, пытаясь освободиться. Вьющийся стебель прочно держал его.

— Мы черпаем силы из Матери Земли, — объяснила она. — Удача для тебя, что татуировки защищают тебя, иначе мы причинили бы тебе куда больше вреда. — Она засмеялась, когда выражение его лица стало натянутым. — О, да. Мне не нужно осматривать тебя, чтобы знать, от чего ты защищен. Нам всем не нужно. Мы чувствуем силу символов. — Она отошла и, как все остальные, села на валун.

— Так что вы собираетесь делать со мной?

— Твое поведение подскажет нам.

— Да ладно, подсобите мне. Какое поведение? Чего вы хотите от меня? — Эйден взглядом скользил по ним, остановившись, когда одна из них вышла из темного угла и сдвинула капюшон. Она единственная осталась стоять, и на ней единственной была черная мантия. Еще одна блондинка, хотя эта не была ведьмой.

Ее лицо было олицетворением самой красоты. Кожа сверкала, будто ее окунули в горшочек с медом, а глаза мерцали, как жидкий эбен. Одним взглядом она соблазняла, очаровывала и заставляла жаждать сделать все, что она захочет. Но это не значит, что он не устоял бы.

— Привет, Эйден, — ровно произнесла мисс Брендал.

Раньше он не замечал ее в кругу. Значит, она ждала здесь. Ждала, чтобы напасть.

— Доктор Хеннесси, — процедил он сквозь сжатые челюсти. — Хотел бы сказать, что удивлен, но врать не буду. Знаю, как вы это ненавидите.

Ее зрачки кратко вспыхнули.

— Так ты знаешь, что я не та, кем притворялась. Как?

— Почему бы вам снова не влезть мне в голову и не узнать?

Она провела языком по ровным белым зубам.

— Я просмотрела твои мысли, да, но все, что я обнаружила, так это море шума. Голоса накладывались на другие голоса и говорили о каких-то глупейших вещах. И ничего о том, что заботит меня. Я не нашла никаких сведений о брате, мистере Томасе. Где он, Эйден? Я знаю, что ты знаешь.

«Вот твой шанс», — произнес Элайджа. — «Торгуйся.»

«Подождите. Что? Торгуйся насчет чего?» — потребовал Калеб.

Эйден понял.

— Убеди ведьм открыть встречу, — сказал он, — и я скажу.

Брендал посмотрела на каждую ведьму. Все они отрицательно покачали головой.

— Эйден, — ее голос больше не звучал ровно.