— Эйден, — ее голос больше не звучал ровно. — Ты не добьешься ничего хорошего, если я разозлюсь.

Он пожал плечами, насколько мог с подвешенными в воздухе руками.

— Почему? Я превращусь в гигантского зеленого монстра?

Дыхание с шипением вырвалось из ее губ.

— Я догадывалась, что ты заупрямишься. Однако, ты недооценил меня. Я ухожу, но не проливаю ни слезинки, потому что вернусь. С твоими друзьями.

Явно угроза. Он хотел накричать на нее, разорвать свои путы, но ничего не сделал. Демонстрация эмоций в любом сражении означает поражение. Не этому ли он учил Мэри Энн? А в этом сражении — наиболее важном в его жизни — ему нужно было любое преимущество. Если он выйдет сейчас из себя, то потеряет ту малую толику власти, которая у него была.

— Тебе есть что еще сказать мне? — спросила Брендал.

— Да. Удачных поисков.

— Отлично. — Она отступила назад, вперившись в него сузившимися глазами, и исчезла из виду, в одно мгновение здесь, а в следующее — нет.

Перешла в другое измерение, предположил он. Чтобы поймать, и возможно, пытать его друзей. Он убедил себя, что они смогут о себе позаботиться.

«Давай я займу твое место», — взмолился Калеб. — «Давай поговорю с ведьмами вместо тебя.»

О, нет. Эйден позволял душам брать контроль над телом, но они не могли сделать это без его разрешения. Однажды он давал такое разрешение Еве, и именно так она провела последний день своей «жизни» с дочерью. Но Калеб был слишком неравнодушен к ведьмам. Он мог поставить их благополучие превыше благополучия Виктории, Мэри Энн и Райли, а этого Эйден допустить не мог.

— Открывайте заседание, — сказал он, проигнорировав голос души, — и я отвечу на любые ваши вопросы. Не откроете — я ничего не скажу.

«Эйден, пожалуйста,» — настаивал Калеб.

— Мне жаль. — Так и было. Он ненавидел себя за то, что Калеб так сильно чего-то хотел, а он не мог этого дать. Ненавидел, что Калебу приходилось умолять.

«Сконцентрируйся, Эйден», — произнес Джулиан.

Да. Он моргнул, очищая сознание. Ведьмы сняли капюшоны, и во взгляде каждой читалось любопытство.

— У тебя в голове пойманные в ловушку души, — сказала Мари.

— Да, у меня в голове души. — Он уже признался в этом, отрицать не имело смысла.

— Как-то ты спросил меня, знала ли я когда-то человека, который мог вселяться в чужие тела. Кого-то, кто умер шестнадцать лет назад. Этот вселяющийся в тела — одна из тех душ?

«Эйден! Скажи ей! Она могла меня знать. Она расскажет о моем прошлом.»

Чувство вины окатило его. Он его проигнорировал. Он должен стоять на своем.

— Откройте заседание, и я расскажу.

Она невесело усмехнулась.

— Я не настолько хочу это знать.

«Ч-что?» — пробормотал оскорбленно Калеб.

— Держу пари, мы сможем вынуть души и дать им тела. — Мари постучала пальцем по подбородку. — И тогда он сам сможет ответить на все наши вопросы.

Эйден постарался подавить тревогу.

— И где ты достанешь эти тела?

— Люди постоянно умирают. Если воскресить свежий труп с новой душой…

— Как? Тело умирает, не душа. Душа просто идет дальше. — Это он точно знал. — Воскресить труп не то же самое, что вылечить тело. — Верно же? — Значит, новая душа не поставит на ноги безжизненный труп.

— Магия на многое способна, — был единственный ответ.