В этом ежедневном мужском обществе ей приятно было чувствовать вполне безопасное возбуждение, не предвещавшее ничего конкретного, но к которому она уже привыкла, как к наркотикам. Ей здесь все нравилось: и атмосфера парикмахерской, где сладковатый аромат косметики смешивался с терпким запахом погасших сигарет, и хрустальный блеск зеркал над одинаковыми умывальниками, и розовые головы клиентов, будто сосиски на белых цоколях халатов, и беготня озабоченных подручных, шипение кранов-душей, в конце концов, вся эта гигиеническая суета коммерческого заведения, прерываемая время от времени телефонными звонками и хлопаньем дверей, открывающихся на улицу, по которой грохочут автобусы.

Вечером усталая и немного одуревшая Жинетт возвращалась в свою комнатушку на бульваре Гувийон-Сен-Сир. В памяти начинали всплывать все господа, которых она видела в течение дня в парикмахерской. Нет, не лица — ее преследовали их руки. Мягкие и влажные, или сухие и костистые, испещренные голубыми венами, или усеянные темными веснушками, или с волосатыми пальцами! Она могла бы назвать владельца каждой из них. Обрубленные белые запястья, они, как медузы, колыхались в воздухе. Некоторые руки она видела далее во сне. Но наутро просыпалась снова в бодром настроении.

* * *

В одну из майских суббот, когда Жинетт отдыхала между посещениями, в парикмахерскую вошел толстый коротышка с круглым, гладким и бледным лицом, над которым торчал ежик седых волос. Черный костюм, стоячий воротничок и темно-красный галстук, заколотый булавкой с большой жемчужиной, — все подчеркивало впечатление добродушия и душевного равновесия, которым светилось его лицо. «Какой-то значительный функционер», — решила Жинетт. Во всяком случае она была уверена, что в «Парикмахерскую короля Джорджа» он пришел впервые.

Мягким голосом коротышка попросил парикмахера и маникюршу. Мсье Шарль, который был как раз свободен, пригласил его в свое кресло возле окна. Мадам Артюр сделала знак Жинетт, и она бросилась к клиенту, прихватив сумочку с инструментами. Прикоснувшись к руке незнакомца, Жинетт удивилась, почему она горячая, как у больного. Тонкие, узловатые пальцы господина с длинными, желтыми, загнутыми на концах ногтями никак не подходили к его виду.

— Как вам подстричь ногти? — спросила она.

— Очень коротко, — ответил тот. — Как можно короче!

Только взглянув на ногти, она поняла, что с ними придется повозиться. Но Жинетт целиком полагалась на свое мастерство и качество инструментов. Взяв резаки и кусачки, она стала трудиться над большим ногтем. К ее крайнему изумлению стальные лезвия не могли надкусить ноготь. Она попыталась еще раз. Тщетные усилия!

— Это правда, — сказал господин, — они у меня очень твердые.

— Ничего! — пробормотала она. — Мы их одолеем! Нужно лишь немного терпения!..

Первые резаки пощербились, вторые затупились, только третьи где-то на десятой попытке врезались таки в край ногтя. Мсье Шарль давно уже закончил стрижку клиента, а Жинетт, сгорбившись, все еще воевала с ногтями. Чтобы не задерживать парикмахера, который должен был сейчас обслуживать постоянного посетителя, она перешла с незнакомцем вглубь зала. Ей еще никогда не приходилось с таким трудом подстригать мужские ногти.