– Вот бы где он развернулся! – сказал Фадеев.

– Ну что ж, Владимир Гордеевич,– подытожил я.-Теперь, насколько я понимаю, все выяснено. Пора закругляться.

– Нет, Захар Петрович, пока рано.– Следователь порылся в папке.– На счету этой гоп-компании, как мне кажется, еще одно преступление, посерьезнее остальных…

Я вопросительно посмотрел на Фадеева.

– Не знаю, правда, кто инициатор, но исполнитель…– Владимир Гордеевич на время замолк.– Короче, есть предположение, что авария с этим Дорохиным не случайная…

– Вы хотите сказать, подстроена?

– Ну да! Понимаете, Захар Петрович, мне не давал покоя рассказ Кочегарова, как Воронцов с дружками расправлялся с неугодными ему шоферами из бригады…

– Одно дело,– заметил я,– припугнуть, избить. Но подстроить аварию…– Я задумчиво покачал головой.– Покушение на убийство! Это очень серьезно, Владимир Гордеевич.

– Понимаю,– вздохнул следователь.– Но вот что получается. По заключению экспертов, авария произошла из-за отказа тормозов.

– Конкретнее?

– Сейчас объясню. Тормозная система автомобиля действует по гидравлическому способу. То есть когда водитель нажимает на педаль, его усилие передается через тормозную жидкость, находящуюся в специальном резервуаре. Но в этот резервуар может попасть воздух. Для того чтобы его стравливать, существует так называемый штуцер стравливания тормозной жидкости. Поняли?

– Конечно,– откликнулся я.

– Так вот, в автомобиле Дорохина этот самый штуцер отсутствовал. Тормозная жидкость вытекла. Таким образом, когда Дорохин, увидев автобус, хотел затормозить на спуске, то не смог. Тормоза просто-напросто не работали.

– А почему штуцер отсутствовал?

– По всей видимости, он был привинчен, как говорится, на живую нитку или же имел дефект на резьбе. То, что до аварии тормоза действовали исправно, сомнений не вызывает. Дорохин ведь съездил в Матрешки и уже возвращался в Зорянск. Значит, штуцер потерялся по дороге.

– Но, может, это все же случайность?

– Сомневаюсь. Дело в том, что на раме машины Дорохина удалось обнаружить отпечатки пальцев Коросты-лева…

Следователь замолчал, ожидая моей реакции.

– Важный факт,– сказал я.– Но поймите, Владимир Гордеевич, Коростылев и Дорохин работают в одной бригаде, ставят машины в одном гараже. Мог же Коростылев зачем-то полезть под машину товарища по работе?

– А что ему делать под чужой машиной?

– Это не я скажу, а Коростылев,– заметил я.– Если вы обвините его в аварии. И найдете сотню причин! Мол, что-то показалось не в порядке, хотел помочь. В конце концов, сам Дорохин просил!

– Хорошо,– горячо продолжал Фадеев.– А зачем лезть под машину вечером, тайком? И главное – накануне аварии!

– Есть свидетели?

– Конечно.– Владимир Гордеевич хлопнул рукой по раскрытой папке.– Один из шоферов, некто Мокеев, видел, как Коростылев возился под машиной Дорохина. Именно накануне аварии. Вот его показания.

– Мокеев не мог ошибиться? Может, Коростылев был под своей машиной?

Фадеев прочел протокол допроса свидетеля. Показания были весьма убедительны. А насчет ошибки… Коростылев водил ЗИЛ, а Дорохин – КрАЗ. Спутать трудно. Тем более у последнего на радиаторе была приделана хромированная эмблема «Чайки» – причуда прежнего водителя.

Я вспомнил, что видел эту эмблему, когда Дорохин приезжал в прокуратуру

– Мне повезло,– сказал Фадеев.