Мне очень хотелось встретиться с первым секретарем горкома Егором Исаевичем Железновым. Он был в санатории под Москвой. И когда вернулся, я сразу напросился на прием. Егор Исаевич согласился встретиться в тот же день. Для порядка я расспросил его об отдыхе.

– Собственно, в санаторий поехал из-за жены,– сказал Железнов.– Сердечница она. Я пока не жалуюсь. Но врачи и меня в оборот взяли. Какую-то иннервацию сердца придумали… Знаешь, Захар Петрович, я чуть было и сам в это не поверил. Но стоило вернуться в Зорянск, зайти в горком, как никакой тебе иннервации… Работать надо. Тогда будешь здоров.

– Помогает работа, это точно,-согласился я, думая о своем.

– Но я бы не сказал, что тебе она на пользу. Похудел чего-то, осунулся…

– Есть с чего,– сказал я. Было самое время поведать главное.

Егор Исаевич выслушал меня внимательно. Расспрашивал подробности разговора с прокурором области. Его огорчало положение, создавшееся у меня дома.

Мне не терпелось узнать его мнение. И я спросил:

– Вы считаете, что я виноват?

– А вы считаете, что абсолютно ни в чем не виновны?– ушел от прямого ответа Железное, что еще больше насторожило меня.

– Значит, меня ждет персональное дело и по партийной линии?

– Выводы будут после той проверки, которая назначена в облпрокуратуре.

– А что мне делать сейчас, Егор Исаевич?

– Как прокурору – исполнять обязанности. Так, кажется, сказал твой начальник?

– Сложа руки не сижу…

Секретарь одобрительно кивнул.

– Это хорошо, что руки не опустились… Я свяжусь с Зарубиным.

– Стоит ли? Еще подумает, отыскал защитника…

– Это ты, Захар Петрович, неправильно понимаешь,– перебил меня Железное.– Ты коммунист. И не рядовой, а член горкома. Видное лицо. Почему я не могу поинтересоваться делами коммуниста Измайлова? И, если надо, сказать о нем свое мнение?

– Воля ваша.

– А с Дарьей Никитичной мы встретимся.– Я попытался отговорить его, но Железнов остановил меня жестом: – Тут я тебя тем более спрашивать не буду. Поддержать тебя надо. Ей – в первую очередь…

Я не знаю, говорил ли с женой секретарь горкома. Никаких перемен в наших отношениях с ней не последовало.

Я выехал на пару дней в Рдянск. Честно говоря, особой надобности в поездке не было. Меня замучило неведение.

Прокурор области был в командировке в Москве. Сергованцев – вместе с ним.

Авдеев встретил меня вежливо и спокойно.

– Хорошо, что вы приехали,– сказал он,– по телефону говорить не очень удобно… Ну, что я могу вам сообщить? Белоус подал в суд заявление на развод.

– Мое имя упомянуто в заявлении? – спросил я.

– К сожалению, да,– ответил помощник прокурора области.

У меня мелькнула мысль: вот он, конец. Кто допустит, и я сам в первую очередь, чтобы предстать прокурорскому работнику в качестве свидетеля и соблазнителя жены, в качестве виновника развода… Выход один: сейчас же просить, чтобы меня освободили от обязанностей прокурора. Лучше самому. Не ждать, пока предложат. Представляю, как это унизительно…

Авдеев, вероятно, понял мое состояние. И сказал:

– Законы, как вы знаете, предусматривают возможность восстановления мира между супругами.