– Ну и хорошо,– сказала с улыбкой Мажарова.– Главное, закончилось благополучно.

– Не то слово! Прекрасно! А ведь на математике отсеялось больше половины абитуриентов!… Ниночка, милая, пойдемте к нам! Это событие необходимо как-то отметить…

– Я бы с удовольствием,– сказала Мажарова,– но жду звонка от Сергея.

– Передайте ему от меня самый сердечный привет! Вы не можете себе представить, как я благодарна ему. Я же мать!…

– Будем надеяться, что и остальные экзамены Игорь сдаст на отлично.

– Я теперь не сомневаюсь в этом.– Валентина Павловна многозначительно посмотрела на Мажарову и вдруг хихикнула: – Вашими молитвами…

Нина допоздна просидела возле телефона, но звонка из Москвы так и не было.

Виленский не позвонил ни на следующий день, ни на третий, ни на десятый. С тех пор как его вызвали внезапно в столицу, от Сергея Николаевича не было никакой весточки. Но Нина ждала. Ждала на работе, ждала дома, никуда не отлучалась по вечерам.

Полина Семеновна первое время говорила:

– Нечего изводить себя. Смотри, на кого ты стала похожа: похудела, глаза провалились… Ты должна быть в форме! Пойди погуляй, отвлекись…

Но Мажаровой казалось, что стоит только отлучиться, и именно в этот момент позвонит Виленский.

Шли дни, а от жениха не было ни слуху ни духу.

Вольская-Валуа начала потихоньку ворчать:

– Хоть бы открыточку прислал… Всего два слова…

Теперь, отправляясь в магазин или на рынок, она все чаще вздыхала, говоря при этом:

– Пора бы Сергею объявиться…

Это был намек на то, что с деньгами у обеих было весьма туго: помолвка потребовала солидных расходов.

А когда Нина в день получки вернулась без денег (зарплата ушла на покрытие долгов), Вольская-Валуа не сдержалась:

– Обижайся не обижайся, а мне не нравится. Так порядочные люди не поступают… Ел, понимаешь, на наш счет, пил, а…

– Что за мещанские разговоры! – перебила возмущенно тетку Нина.– Вы не имеете права!

– Имею! – в свою очередь перебила племянницу бывшая наездница.– Может, у него и бешеные деньги, а я тебе последние отдаю! Он, поди, сейчас икру трескает, а мы с тобой на макаронах сидим, копейки считаем!… Мог бы, между прочим, подкинуть, когда уезжал…

– Так ведь Сережа предлагал, но я отказалась… Я же вам рассказывала…

– Тоже мне гордячка нашлась! – фыркнула Вольская-Валуа.

– А кто меня учил: не мелочись? На такого жениха надо, мол, поставить все, что есть! Кто, а? – упрекала тетку Мажарова.

– Ладно, ладно,– несколько поостыла та.– Что теперь говорить… Я тебя не попрекаю. Просто обидно: лезешь из кожи вон, хочешь, как лучше, и обязательно что-то мешает!… Ну, хоть бы он еще на недельку задержался! Ей-богу, сделала бы все, чтобы вы уехали уже вместе… В загсе провернули бы быстренько. С его-то положением…

Разговоры о деньгах больше всего мучили Мажарову. И ведь речь шла о такой ничтожной сумме по сравнению с тем, что ее ожидало, когда она выйдет за Виленского. Дни, проведенные с Сергеем Николаевичем, вспоминались Нине как в волшебном сне: было так легко и красиво – рестораны, прогулки, наряды…

«До чего же мы рабы ничтожных бумажек! – с отчаянием думала девушка.– Надо жить так, чтобы не они властвовали над нами, а мы над ними… Так говорил и Сережа…»

Но как обрести эту желанную свободу, эту власть, Нина не знала.