|
У старухи в комнате "буржуйку" тоже исправил, реконструировал, так сказать. Зажили мы с Александрой Евгеньевной прямо как старосветские помещики. По вечерам я ее селедкой и картошкой угощаю, а она меня пшенной кашей. Чай пьем из самой что ни на есть редкой посуды. Она мне объясняет, рассказывает: севр, сакс... Я тогда, конечно, ни в чем этом не разбирался, но сижу, поддакиваю: посуда, правильно, красивая была. Никаких подозрений у меня в отношении старухи не было. Я тогда твердо решил: просто дали мне еще два месяца поправки, и старуха только предлог. Да и какие могли быть у меня подозрения? Сидит она тоже все дни дома, никто к ней не ходит, читает книжки, со мной разговоры разговаривает да еще богу молится... Ну, опять же подозрительного в этом ничего нет. Откуда она средства к жизни берет, тоже мне было ясно. Даже в те голодные времена в Петрограде водились скупщики всяких ценных вещей - картин, ковров, посуды. Вот старушка моя нет-нет да и продаст какую-нибудь чашку с блюдцем. К ней изредка заходили эти скупщики, она мне объясняла, что продает не из коллекции, а из предметов, которые у нее в личном пользовании находятся. Хотя, признаться, если бы она даже из коллекции продала какую-нибудь тарелку, я бы на это дело сквозь пальцы посмотрел: чашкой меньше, чашкой больше, а за эти чашки платили пшеном, рисом, горохом. Зайдет, бывало, скупщик, спрашивает: - Нет ли, мол, старинного севра или сакса у вас? Ну а старуха понятно что отвечает: - Если заплатите пшеном или крупой, найдется. Сколько раз я эти разговоры слышал и внимание на них совсем перестал обращать. У меня даже сон от тоски да от безделья испортился. Прежде я, бывало, спал как убитый. А теперь не то. Поужинаю со старухой, напьюсь чаю, лягу, и точно меня какой-то холод сковывает. Сплю беспокойно, сквозь сон какие-то голоса слышатся, шаги, шорохи. Утром просыпаюсь каким-то слабым, неуверенным. В предвидении зимы занялся я заготовкой дров. Кто знает, думаю, сколько времени еще здесь проживу, а зимой мерзнуть неохота Уеду - топливо старухе останется, она тоже не кошка, своей шерсти нет. Нашел я неподалеку, в одном из переулков, сад. С улицы не подумаешь, что за домом такой сад может быть. Деревья в нем всякие, кусты, скамейки и, главное, очень подходящий забор. А вместо сарая дрова мы складывали в подвал под особняком, ход в него из дома шел, прямо из коридора. - В нем винный погреб раньше помещался, - рассказывала хозяйка. Бывало, схожу, выломаю две доски, нарублю их на плашки перед крыльцом и снесу в подвал. Старуха и посоветовала подвал для дров приспособить. - И под рукой, - говорит, - и не украдут. Однажды прихожу в сад, а туда по дрова, разумеется, не один я ходил, и вижу: какой-то курносый паренек у забора пыхтит, тоже доски выламывает. - Помочь? - спрашиваю. |
