Предупредил рудничное управление о том, что
комиссия собирается ускорить свой приезд, поговорил в гостинице о номерах,
зашел к уполномоченному Государственного политического управления.
Откровенно говоря, только он и был мне нужен. Я договорился с ним о том,
чтобы люди были наготове и в любой момент могли произвести операцию.
В запасе у меня оставалось несколько часов. Читая книжки, написанные
сотрудниками различных иностранных разведок, я всегда с недоверием отношусь
к их рассказам о необыкновенной выдержке и спокойствии одних или обостренной
нервной чувствительности других. Даже в самых исключительных обстоятельствах
люди, как и всякие прочие живые существа, ведут себя естественнее и проще.
Разумеется, я нервничал, но пересилил себя, пообедал и заснул, хотя спал
недолго. В сумерках проснулся и, выглянув в окно, увидел на ступеньках
гостиничного крыльца какого-то подозрительного типа, тщетно пытающегося
изобразить на своей физиономии полное равнодушие. Я походил по комнате,
позевал, бросил на подоконник фуражку, повесил на спинку стула брюки, взбил
одеяло так, чтобы казалось, будто на кровати спит человек, и незаметно
выскользнул в коридор. Хотя я и не очень верил в предусмотрительность своих
противников, но все же допустил возможность того, что и у заднего крыльца
дежурит какой-нибудь субъект. Поэтому я прошел в конец коридора, распахнул
выходящее в переулок окно и быстро перемахнул через подоконник, прикрыл
раму, нырнул во двор стоящего напротив дома и через несколько минут
находился вне досягаемости своих надзирателей.
Как и было условлено, я нашел Виктора за церковью. Он сидел на
скамеечке у чьей-то высокой могилы, уныло поглядывая на густой дерн.
- Ну, как твои успехи? - спросил я, садясь с ним рядом.
- Так себе, - сказал он, чертя каблуком землю. - Все какие-то
подрядчики. Глотов, Кирьяков, Бочин... Их там, по-моему, человек пятнадцать.
Сыновья, а может, и работники ихние... Чаще всего они у Кирьякова
собираются. Приходят, уходят. Прямо штаб там у них какой-то...
- А Губинский бывает?
- Техник, который с тобой ходит? Нет, не замечал.
- Сейчас пойдем на рудник, - сказал я. - Я спущусь в шахту, а ты
останешься наверху. По моим соображениям, сегодня там обязательно должны
быть посетители. Ты по-прежнему не виден и не слышен. Но как только они
вылезут обратно, отправишься за ними, узнаешь, куда они пойдут, и вернешься
сюда.
Виктор взглянул на меня исподлобья.
- А что с тобой будет?
- Я тоже вернусь сюда. А если до двенадцати не приду, отправишься в
наше отделение, спросишь Васильева и расскажешь все, что тебе известно.
- А если я с тобой вниз?
Виктор зацарапал ногтем по скамейке.
- В следующий раз, - сказал я. |