|
Предупредил рудничное управление о том, что комиссия собирается ускорить свой приезд, поговорил в гостинице о номерах, зашел к уполномоченному Государственного политического управления. Откровенно говоря, только он и был мне нужен. Я договорился с ним о том, чтобы люди были наготове и в любой момент могли произвести операцию. В запасе у меня оставалось несколько часов. Читая книжки, написанные сотрудниками различных иностранных разведок, я всегда с недоверием отношусь к их рассказам о необыкновенной выдержке и спокойствии одних или обостренной нервной чувствительности других. Даже в самых исключительных обстоятельствах люди, как и всякие прочие живые существа, ведут себя естественнее и проще. Разумеется, я нервничал, но пересилил себя, пообедал и заснул, хотя спал недолго. В сумерках проснулся и, выглянув в окно, увидел на ступеньках гостиничного крыльца какого-то подозрительного типа, тщетно пытающегося изобразить на своей физиономии полное равнодушие. Я походил по комнате, позевал, бросил на подоконник фуражку, повесил на спинку стула брюки, взбил одеяло так, чтобы казалось, будто на кровати спит человек, и незаметно выскользнул в коридор. Хотя я и не очень верил в предусмотрительность своих противников, но все же допустил возможность того, что и у заднего крыльца дежурит какой-нибудь субъект. Поэтому я прошел в конец коридора, распахнул выходящее в переулок окно и быстро перемахнул через подоконник, прикрыл раму, нырнул во двор стоящего напротив дома и через несколько минут находился вне досягаемости своих надзирателей. Как и было условлено, я нашел Виктора за церковью. Он сидел на скамеечке у чьей-то высокой могилы, уныло поглядывая на густой дерн. - Ну, как твои успехи? - спросил я, садясь с ним рядом. - Так себе, - сказал он, чертя каблуком землю. - Все какие-то подрядчики. Глотов, Кирьяков, Бочин... Их там, по-моему, человек пятнадцать. Сыновья, а может, и работники ихние... Чаще всего они у Кирьякова собираются. Приходят, уходят. Прямо штаб там у них какой-то... - А Губинский бывает? - Техник, который с тобой ходит? Нет, не замечал. - Сейчас пойдем на рудник, - сказал я. - Я спущусь в шахту, а ты останешься наверху. По моим соображениям, сегодня там обязательно должны быть посетители. Ты по-прежнему не виден и не слышен. Но как только они вылезут обратно, отправишься за ними, узнаешь, куда они пойдут, и вернешься сюда. Виктор взглянул на меня исподлобья. - А что с тобой будет? - Я тоже вернусь сюда. А если до двенадцати не приду, отправишься в наше отделение, спросишь Васильева и расскажешь все, что тебе известно. - А если я с тобой вниз? Виктор зацарапал ногтем по скамейке. - В следующий раз, - сказал я. |
