— Она прекраснее, чем восход луны.

На другой день король Эйразима разбудил дочь на рассвете, и снова они вышли на балкон. И солнце взошло над цветущими садами, и туман ушел за Полтарнис, вернувшись к морю. В зарослях запищали зверушки, голоса фонтанов стали умолкать, и из всех мраморных храмов полилась песня птиц, посвященных Морю. И Хильнарик стояла, еще окруженная облаком блаженных грёз.

— Она прекраснее, чем утро, — сказали короли.

Но все же они решили еще раз испытать красоту Хильнарик на закате, когда еще не осыпались лепестки с плодовых деревьев, а по всей опушке соседнего леса уже распустились рододендроны и азалии. Солнце скрывалось за уступами Полтарниса, и туман с моря покрыл его вершину. Мраморные храмы ясно вырисовывались в вечернем небе, но сумерки уже застилали пространство между горами и городом. Потом с крыш храмов и с карнизов дворцов головой вниз ринулись летучие мыши, расправили крылья и стали летать вверх и вниз в меркнущем свете. Засветились золотистые огни в окнах, люди поплотнее закутались в одежды, спасаясь от серого морского тумана, послышался хор тоненьких детских голосов, а лицо Хильнарик стало воплощением тайны и мечты.

— Она прекраснее всего, что мы знаем, — сказали короли, — но кто может сказать, прекраснее ли она, чем Море.

Укрывшись в зарослях рододендрона на опушке дворцового леса, ожидал заката солнца охотник. Он ждал у глубокого пруда, где рос водяной гиацинт, а по воде плавали странные растения с широкими листьями, куда с восходом звезды приходили на водопой огромные туры, и он увидел светлый силуэт принцессы, облокотившейся на перила балкона. И прежде, чем взошли звезды и пришли буйволы, он покинул свое убежище и направился к дворцу, чтобы рассмотреть принцессу поближе. На траве лежала роса, и все было тихо вокруг, когда он шел по лужайке, держа наперевес свое огромное копье. В дальнем углу террасы три старых короля говорили о красоте Хильнарик и о судьбе Срединных Земель. Ступая неслышной поступью охотника, человек, стороживший у пруда, даже в вечерней тишине сумел подойти совсем близко, прежде чем принцесса заметила его. И когда он увидел ее вблизи, то воскликнул:

— Должно быть, она прекраснее, чем Море!

Когда принцесса обернулась, она узнала по одеянию и большому копью, что перед ней охотник на туров.

Услышав возглас юноши, трое королей тихо молвили друг другу:

— Это, верно, и есть тот самый человек.

Потом они предстали перед ним и заговорили с ним, дабы испытать его. Они сказали:

— Господин, то, что ты говоришь о Море — богохульство.

И юноша пробормотал в ответ:

— Она красивее, чем Море.

И короли сказали:

— Мы старше тебя и мудрее и знаем, что не может быть ничего более прекрасного, чем Море.

И юноша снял головной убор и преклонил колени, ибо он понял, что говорит с королями, но все же ответил:

— Клянусь этим копьем, она прекраснее, чем Море.

И все это время принцесса взирала на него и знала, что перед ней охотник на туров.

Тогда король Эйразима сказал сторожившему у пруда:

— Если ты взойдешь на Полтарнис и вернешься, как доселе не сумел сделать никто, и откроешь нам тайну колдовской притягательной силы Моря, мы простим тебе твое богохульство, и ты получишь в жены принцессу и воссядешь рядом с королями в Совете.

Юноша согласился с радостью. И принцесса обратилась к нему и спросила, как его имя. Он сказал, что его зовут Ательвок, и великая радость взыграла в нем при звуке ее голоса. А трем королям он обещал, что на третий день взойдет на Полтарнис и вернется, и вот какую клятву он должен был принести:

«Клянусь Морем, что уносит прочь миры, рекой Ориатоном, что люди именуют Океаном, клянусь богами, и тигром богов, и падением миров, что я увижу Море и вернусь в Срединные Земли».