Глубоко тронутый, Лекок протянул тестю руку.

– Ну, я-то уже, считайте, все забыл… Я не сомневался, что, попытавшись применить свои методы в Бостоне, вы потерпите поражение. В наших грязных историях нет и намека на любовь!

Тарчинини уже собирался сказать, что он прав, как вдруг раскаты зычного голоса совершенно изменили ход разговора. Черити по обыкновению вмешалась в беседу, не имевшую к ней никакого отношения. Правда, перевод Сайруса несколько смягчил силу ее натиска.

– Что здесь происходит?

В нескольких словах Лекок-младший обрисовал тетке ситуацию и объяснил, что Ромео готов признать свое поражение. Но старая дева не желала сдаваться. Для начала она уничтожающе посмотрела на итальянца.

– Неужели я в вас ошиблась?

Тарчинини опустил голову, готовясь получить нагоняй.

– Вы что же, хотите отступиться после первых же трудностей?

Отцу Джульетты вдруг стало легче дышать.

Раз вы поверили в этого несчастного молодого человека, израненного любовью, то какое значение могут иметь новые обвинения против него?

Комиссар просиял.

– Я с вами, Ромео, и до конца!

И, уже совсем другим тоном, Черити добавила:

– А где вы достали то восхитительное «Кьянти», что мы тут вместе пили, дорогой друг?

Сайрус так рассердился, что, даже не подумав перевести последнюю фразу, живо потащил тестя прочь.

– Я уже от всего сердца принял ваши извинения, – на ходу внушал он Ромео, – но теперь настало время извиниться перед другими. Нортон и Карлсон ждут вас в полицейском управлении!

Однако благодаря Черити Тарчинини больше не хотелось каяться и унижаться перед кем бы то ни было.

Когда доложили о Сайрусе и его тесте, начальник полиции Карлсон и капитан Нортон проводили совещание с помощниками. Полицейские переглянулись со злорадной усмешкой. Наконец-то им выпало не только отомстить тщеславному итальянцу, но еще и малость посбить спесь с Лекока, который, по их мнению, слишком уверовал, что он самый умный, знающий и ловкий специалист по уголовному праву. Они отпустили помощников, решив, что столь лакомый спектакль – не для простых смертных. Однако если Карлсон и Нортон рассчитывали увидеть смущенного и пристыженного Тарчинини, то они глубоко заблуждались. Ромео вошел первым и с улыбкой осведомился:

– Ну, как поживаете?

Только расторопность Сайруса помешала полицейским броситься на его тестя. Возможно, Карлсон и Нортон не совсем поняли смысл вопроса, но насмешливое выражение лица Ромео восполнило этот пробел. Наконец Лекоку-младшему не без труда удалось восстановить спокойствие, и все сели. Первым перешел в наступление начальник полиции:

– Я полагаю, мистер Тарчинини, если бы вы поехали с нами и увидели эту несчастную женщину с разбитой головой, если бы вы видели отчаяние бедняжки мисс Джанет, потерявшей одного за другим отца и мать, вам было бы не до смеха.

Итальянец слегка поклонился.

– Ma que! Мне вовсе не нужно это видеть – я и так искренне жалею мисс Джанет и разделяю ее боль.

– А когда специалисты из нашей лаборатории сказали бы вам, что на теле обнаружены отпечатки пальцев Стива Мерси, – повысив тон, продолжал Карлсон, – вы бы, несомненно, раскаялись, что вырвали этого подонка из тюрьмы и дали ему возможность продолжать преступную деятельность.

– Совершенно справедливо, мистер Карлсон, однако такой проницательный человек, как вы, вероятно, за долгие годы службы не мог не заметить, что ни один человек не совершает убийство без серьезного основания, разве что он не в своем уме.

– Ну и что?

– А то, что мне было бы весьма любопытно узнать, какие причины заставили вполне здравомыслящего парня, знавшего, что за ним постоянно наблюдает полиция, убить даму, которой он до тех пор, очевидно, и в глаза не видел?

– Зачем же тогда Мерси к ней поехал?

– Эту проблему и надо решить!

– И я с легкостью это сделаю, как только доберусь до Стива Мерси!

– Не сомневаюсь… Видите ли, мистер Карлсон, у нас в Италии самым опасным в расследовании уголовного дела считается доверять внешней стороне событий.