Хотя и провели днем репетицию и место нашли. Но днем было светло.

– Ты тещу свою поучи, – повторил Грек зло. И в этот же момент в свете фар блеснула бутылка, которую Грек днем воткнул в развилке ветвей дерева как ориентир. Горлышко бутылки указывало аккурат на яму. Джип остановился.

– Вот она! – сказал Слепой.

– То то! А то – «поворот не пропусти»! Ты тещу свою поучи, а меня не надо. Точно в десятку вывел. Под снегом и в темноте! Попробуй ка ты так.

– Ну давай тогда выгружать, – сказал Слепой и оглянулся назад.

Он оглянулся назад с нехорошим чувством, с опаской. Как будто груз мог сам распаковаться и вылезти из багажного отсека. Слепой точно знал, что сам груз никак не может этого сделать. И месяц назад не мог, а теперь то подавно.

Так что вроде и нервничать нечего… Да как тут не занервничаешь? Перед тем, как ехать в лес, Грек со Слепым выкурили по косяку и хлебнули горилки от души. Но все равно их круто «колбасило на измене».

– Сейчас выгрузим, – сказал Грек. – Дай только разверну задом к яме, чтобы тащить ближе было. Тяжелый он, сволочь.

– Да уж – не из легких…

Грек подал джип вперед и начал пятиться, подгоняя автомобиль к кустам, за которыми находилась яма. В темноте наткнулся задним бампером на пень.

Вообще то, он знал о его существовании, но в темноте и «на нервах» забыл.

«Тойота» легко выкорчевала пень из земли, но бампер смялся, ободралась краска.

– Ну ты… водитель! Дед с тебя шкуру спустит, – зашипел Слепой.

– А я что – кошка, чтобы в темноте видеть? – огрызнулся Грек. – Поправит он свой бампер.

– Не он, а ты поправишь, – сказал Слепой злорадно.

Он понимал, что дело то не в бампере… какой, к черту, бампер? Было бы о чем говорить! Понимал, что все его, Слепого, злорадство – от страха и неуверенности. Оттого, что промах напарника как бы приподнимает самого Слепого.

Грек открыл дверцы багажника – груз лежал на полу, накрытый куском драного брезента. Слепой включил фонарик, осветил груз. Грек сдернул брезент.

Луч фонаря упал на большой полиэтиленовый мешок, запаянный намертво. Толстый матовый полиэтилен не позволял разглядеть, что там, внутри.

– Давай, – сказал Слепой. Вдвоем они ухватили мешок за углы. – Взяли… раз два!

По синтетическому покрытию пола багажника мешок скользнул легко. Он вывалился из салона и шлепнулся на землю, покрытую опавшей листвой и снегом.

Звук шлепка напоминал звук удара куска мяса о разделочную доску.

– Из полиэтилена, – засуетился Грек, – из полиэтилена освободить надо.

– Знаю, – осадил его Слепой. – Не мельтеши. Он вытащил из кармана нож выкидуху, разрезал мешок. Из разреза показалось что то темное, страшное…

Ударил мерзкий запах… Грек отпрянул. Не помогали ни анаша, ни водка, била дрожь.

– Чего встал? – окликнул его Слепой. – Подсобляй.

Он сделал поперечный разрез и отогнул в стороны половинки разрезанной пленки. Теперь стало видно, что в мешке лежит безголовый труп мужчины. Впрочем, Грек и Слепой отлично знали, что лежит в мешке, – Слепой же и упаковывал.

Тело сбросили в яму, которая, возможно, когда то раньше была окопчиком.

Долго ворочали, укладывая в яме, матерясь зло друг на друга, на покойника без головы, на Деда… Страшно было – край. Все казалось, что то происходит в шуме ветра, в вихре мокрого снега… что крадутся в темноте бойцы «Беркута» и спасения нет.