– Почему инсценировка?

– Есть некоторые детали… Вам это ни к чему, – ответил полковник. – Почему вы вообще заинтересовались Зайцем? Вы им интересуетесь, его убивают… Вы хоть понимаете, что, по идее, вас надо следствию отрабатывать? И я, как честный мент, должен был бы следствие поставить в известность, а не разводить тут с вами тары бары…

– Он позвонил, предложил встретиться, – солгал Обнорский.

– Когда? Кому? Что конкретно говорил?

Обнорский рассказал о звонке Николая… Выглядело правдоподобно, но полной гарантии, что матерый агентурист принял его слова за чистую монету, не было.

– Чем занимался Заец после увольнения из КГБ? – спросил Обнорский.

Ответ на этот вопрос представлял немалый интерес.

– Весь его героический путь я вам сегодня осветить не смогу – из конторы Заец ушел аж при Советском Союзе, в девяносто первом. Знаю, что подвизался в каких то охранных структурах. Их тогда расплодилось как собак нерезаных… Но подробностей про тот период жизни господина Зайца я не знаю. А в самом конце девяносто пятого года он создал собственную фирму. Называется – «Гарант». Здесь (Перемежко положил на сиденье газету) копия лицензии, посмотришь сам. В «Гаранте» работают почти сплошь бывшие менты.

– А почему не чекисты? – поинтересовался Обнорский.

– Я вам уже говорил: в ГБ у Зайца не очень хорошая репутация. В таких делах они бывают весьма щепетильны.

– Понятно, Василь Василич… дальше.

– Дальше так: через год, в конце девяносто шестого, Заец «законтачил» с Эстером. И с тех пор фактически постоянно работает с ним. Формально «Гарант» – самостоятельная структура, никак не связанная с Эстером и его командой. На деле, как говорят люди знающие, «Гарант» давно стал одним из отделов команды… Матвей Иванович Эстер – руководитель аппарата кабинета министров. Фигура далеко не самого крупного калибра, но его влияние определяется не должностью… В общем, это очень серьезный человек.

– Вот так? – спросил Обнорский механически. Собственно, нечто подобное он и предполагал. Даже при беглом знакомстве с Зайцем было очевидно, что на самостоятельную фигуру он не тянет. Он, разумеется, не пешка, но и не ферзь. При блиц допросе в салоне «девятки» Заец не назвал ни одной фамилии… Однако намекнул, что знает эти фамилии…

– Вот так, – кивнул полковник. Помолчал, потом добавил: – Раз уж ты знаешь, кто тебе звонил с той таксофонной карты, то скажу… Не хотел говорить. Более того, не имею права. Но раз уж сам знаешь, скажу: эта карта еще раз «выходила в эфир». В день смерти Зайца с нее звонили одному высокопоставленному чиновнику.

– А фамилия?

– Вы меня удивляете…

– Понятно. Есть еще один щекотливый вопрос, Василий Василич.

– Щекотливый? Ваша щекотка может довести до инфаркта, – сказал полковник. – Что за вопрос?

– Василий Василич, вы слушали «кассеты Стужи»? – осторожно спросил Обнорский.

– Допустим…

– Ваш министр прямым текстом говорит о том, что за Горделадзе ходила наружка… Это так?

– До инсульта, Обнорский.

– Не понял.

– Ваша щекотка может довести не только до инфаркта, но и до инсульта, Андрей Викторович… Почему бы вам прямо у министра не спросить?

– Мне очень важно понять, кто реально следил за Горделадзе.

– Ты хоть понимаешь, о чем ты просишь?

– Да, я понимаю…

Перемежко долго молчал. Так долго, что Обнорский уже решил, что ответа на его вопрос не будет… Перемежко вдруг сказал:

– В общем, так.