|
А ве-ник как веник, но перевернешь – и уже чувствуешь, что раньше это, может быть, был даже и не веник, а какой-нибудь прекрасный прибор. Скажете, так не бывает? На флоте, друзья, все бывает. Веник – штука универсальная. В него что хочешь может превратиться. Даже офицер может пре-вратиться в веник. Издали – офицер, а чуть ближе – веник. Но что интересно: обратного превра-щения еще никто не наблюдал. Теперь о гармонии. О гармонии с природой Офицер, он когда находится в гармонии с природой? Когда цветет. А когда он цветет? Когда одет в парадную форму и выстрижен, как парковая культура. Вот если б он еще поменьше жрал, то был бы еще гармоничней. И еще хочется сказать о форме одежды Однажды одному нашему разрешили говорить все, что он хочет сказать о нашей форме оде-жды. Так у него столько слюны при этом выделилось, что он захлебнулся. Насилу откачали и уволили в запас по здоровью на шестьдесят процентов пенсии. Во всяком случае, шинель бы я оставил. Через пятьдесят лет ей цены не будет. Что делать на службе, если тебя послали? Идти. И при этом что нужно просто знать? Нужно просто знать, что все, что ни делает офицер, он делает для блага Отечества. О братстве Все пополам, как в песне. Вошел в кают-компанию и видишь; один ты за столиком, а сгу-щенка, на шестерых рассчитанная (по ложке па пасть), на блюдечке мерзко блестит. Делишь ее пополам и "съедаешь. Входит следующий. – О-о, – говорит он, – сгущенка, – делит ее пополам и съедает. Входит еще один и говорит: – Ты смотри: сгущенка, надо же! – после чего садится – и опять пополам, Четвертый входит и спрашивает: – Вестовой, еще сгущенка есть?.. А почему?.. О биографии Офицер свою биографию не помнит. Так что лучше ее написать и держать при себе. Осо-бенно раздражают родственники жены в пяти экземплярах в алфавитном порядке. О фамилиях На флоте можно годами с человеком встречаться, здороваться и разговаривать, но не знать ни имени его, ни фамилии. О пользе комиссий Если б не было комиссий по проверке на флоте существующих положений, то не было бы ясности в том, чем же мы все-таки занимаемся. О встрече комиссий Начало работы комиссии сопровождается судорожной сменой кремовых рубашек на белые. С вечера объявляют: «Завтра – тужурка, белая рубашка!» До обеда по территории ловят тех, кто пришел в кремовых. Во время обеда объявляют; «Прекратить нервозность! Всем быть в кремо-вых!» После обеда ловят тех, кто в белых. К концу дня все все перепутали и пребывают кто в чем. Так и встречаем комиссию: кто в чем. Об организации Лежал у нас перед КПП огромный валун. Тонн на пятьдесят. И решили его перед комиссией убрать. Выделили пятьдесят моряков. Почему пятьдесят? А прикинули: по тонне на человека – и нормально будет. При соответствующей организации. Облепили они валун, потужились, попку от земли поотрывали – ну никак, нет организации! Вот при хорошей организации, не устаю повторять, на нашего морячка нагрузи хоть тонну – и он свезет, а здесь, в этом конкретном случае, не было организации. Потому и не убрали. Ну, если нельзя убрать, то нужно покрасить. Затащили на валуи сверху бидон с зеленой краской, опрокинули и размазали. И стал валун зеленый. Приехал командующий и спрашивает у старшего над валуном: – Почему зеленый? – А-а… другой краски не было, товарищ командующий. – Немедленно устранить! Немедленно? Пожалуйста! С трудом отыскали-достали белой польской эмали целый бидон, затащили туда наверх, опрокинули – и стал валун белым. |
