|
– Немедленно устранить! Немедленно? Пожалуйста! С трудом отыскали-достали белой польской эмали целый бидон, затащили туда наверх, опрокинули – и стал валун белым. – Вы что? – сказал командующий, – Издеваетесь надо мной?! – Никак нет, товарищ командующий! – сказал тот, что над валуном старшим назначен, и за-мотал головой. – Никак нет! – Немед-лен-но устранить! – Есть!!! Где-то достали кузбасс-лака – и в ночь перед комиссией, буквально за два часа до рассвета, стал валун черный, как антрацит. Стоит и блестит. Красиво. И вот едет командующий с комиссией, и останавливается он перед КПП и видит чудо. И комиссия тоже его видит. – А чего это он черный? – любопытствует комиссия. Тут командующий, отвернувшись, может, целую минуту что-то бормочет, потом поворачи-вается всем телом к комиссии и говорит громко, пугая ее: – Жизнь! Потому что! У нас! Такая! Жизнь!!! И весь следующий день стая матросов вручную скалывала с валуна краску, возвращая ему его природный цвет. О терзаниях На службе всегда испытываешь терзания перед тем, как украсть. Терзаться не надо. Надо красть. О чувстве нового Бывают такие минуты, когда чувствуешь внутри себя тяжесть какую-то. Нехорошо как-то. От предчувствия. Одолевает что-то. Иногда гложет одиозность. Вы не знаете, что такое одиоз-ность? И я не знаю, но гложет. О сне Сон на флоте – это преступление. На флоте не спят, а отдыхают. Личному составу, рабо-тающему ночью, разрешается отдыхать днем до обеда. Он, личный состав, лежит в кубрике в кой-ке, накрытый с головой одеялом, а все ходят вокруг, и это их раздражает. Начиная со старшины команды всех интересует, чего это он спит. Старшина будит его и говорит: – Ты что это спишь? Тот объясняет, что ночью работал и теперь спит до обеда с разрешения дежурного. – А-а… – говорит старшина и отходит. Через полчаса подходит командир группы и встряхи-вает койку: – Ты что, спишь что ли? Тот, что спит с разрешения, просыпается и объясняет. – А-а, – говорит командир группы и отходит. Тот, кому разрешили, снова – нырь в койку. Еще через полчаса в кубрик влетает командир боевой части. Пролетая мимо, орлиным взором окидывает койки любимого личного состава. Кто это там? Что такое? Круто меняется направле-ние, и за одеяло – хвать! – Ты чего? Спишь что ли, а?! Личный состав сидит на койке, насупясь, – Почему молчите? Личный состав не молчит, он объясняет. – Ясно! – говорит командир боевой части. – Смотри, только чтоб вовремя встал. И коечку обтянешь. Видишь, как у тебя подматрасник висит? Встань, встань, посмотри, как висит. И нож-ное полотенце на место. Вот посмотри, в каком положении у тебя ножное полотенце! Личный состав посмотрел на положение ножного полотенца и опять – хрясь в койку. Через полчаса в кубрике появляется старпом. На носу сдача задачи, и вид у старпома сабле-зубый. Тут он видит спящего и орет: – Что?! Кто?! А?! Почему?! Кто разрешил, я спрашиваю?! Дежурный?! Какой дежурный?! Рабочий день!.. В общем, спать на флоте невозможно. Можно только отдыхать. А спать хочется до одури. Я постоянно не высыпаюсь. Вот только мой нос минует срез верхнего рубочного люка – и все: глаза сами закрываются. А в автономке снятся только цветные кошмары. И действуешь во сне, как наяву. Просыпаешься и не знаешь, где спал, а где служил. Просыпаюсь однажды в ужасе: приснилось, что все волосы на груди побрили визжащей машин-кой. Когда снятся кошмары, нужно менять сторону лежания. |
