Тимми растерянно переводил взгляд с матери на отца, потом на Тома. Ребенок ощущал, что в доме как будто пронесся губительный порыв ветра, из тех, что внезапно срывает зеленую листву деревьев.

Посмотрев на мать, он увидел, что надвигается гроза. Но тучи разошлись так же быстро, как и собрались, и гроза так и не разразилась.

Мускулы на лице у матери напряглись, и она заговорила размеренно и спокойно.

– Я замесила тесто для оладьев. Сегодня будут брусничные. Так что пойдемте в дом. Наши семейные дискуссии на веранде не помогут решению мировых проблем.

– Твою мать так легко расстроить. Она все принимает слишком близко к сердцу, – сказал Бэд Тому по пути на работу. – Мне это не нравится.

– Бэтти Ли сказала, что мама ходила к этим черным на Фейрвью, отнесла им торт и еще всякую всячину.

– Господь всемогущий! Мне она об этом и словом не обмолвилась.

– Наверное думала, что ты поднимешь из-за этого шум.

– Я бы и поднял, черт возьми. Представь, а вдруг ее увидели бы Ордвеи. Они и так взвинчены из-за этих черных, а тут нате вам – миссис Райс, моя жена, несет им угощение. Если уж на то пошло, они, вполне возможно, ее и видели. Всегда так бывает – тебя видят тогда, когда тебе это меньше всего нужно.

Последнее замечание неприятно задело Тома. Каким-то образом ему удалось выбросить из головы мысли о жене доктора Фостера. Он заснул и проснулся, ни разу о ней не вспомнив. Теперь же, после слов отца, ее озадаченное побледневшее лицо словно замаячило перед ним в воздухе. Он тут же прогнал видение. Надо полагать, за всем этим переполохом, поднявшимся из-за вчерашних событий, миссис Фостер забудет о такой мелочи.

– Значит, она хотела сохранить свой визит в тайне, – продолжал отец.

– Не знаю, Бетти Ли ничего такого не говорила. Она сказала только, что мама ангел.

– С этим я согласен, она действительно ангел. Не знаю другого человека, у кого было бы такое доброе сердце. Беда в том, что она совершенно непрактична, далека от реальности. Лучше бы ей не связываться с этими черными. Если повторится нечто, подобное вчерашнему, она с ее везением тоже может пострадать, Боже упаси, конечно.

Они подъехали к своей фирме. Над входом в главный корпус висела длинная вывеска со словами «Пайге и Райс».

– Да, я помню тот день, когда появилась эта вывеска, – сказал Бэд.

Он гордился этой вывеской. Том с чувством, близким к нежности, подумал: «Я, должно быть, уже тысячу раз слышал эту фразу».

– Сегодня ожидаются большие поступления от «Юнайтед Вайр», Том. Проследи, чтобы медную проволоку отделили от всего остального и сложили на складе номер два. Там будет проволока двух сечений; представитель «Остин Констракшнз» приедет сегодня или завтра, чтобы решить, какая им нужна. Хорошо?

– Понял, – ответил Том.

Ему нравилось работать здесь. Он, конечно, понимал, что пользуется рядом привилегий, делающих работу приятной. Он, например, мог уходить с работы, когда хотел, чем, впрочем, старался не злоупотреблять. Большую часть времени, и в частности самые жаркие дневные часы, он проводил в магазине розничной торговли, где были установлены кондиционеры. И, разумеется, самое большое значение имело то обстоятельство, что он был сыном владельца. Из этого вытекало и все остальное.

Расхаживая по территории фирмы площадью в четыре акра, он частенько преисполнялся гордостью. Придет время, и он станет владельцем всего этого в четвертом поколении. Сейчас здесь все сильно изменилось по сравнению с тем временем, когда его прадед основал дело.