Клест только посмотрел на Ярослава, да улыбнулся парню. А наш современник еще раз про себя похвалил женщину-оборотня.

— А как вам воевода объяснил, что он со мной должен был на суд божий выйти, а не пошел? — полюбопытствовал Клест. — Не побоялся, что вы его трусом сочтете?

— Так нам трусливый, но живой воевода лучше, чем мертвый храбрец, — пожал плечами Неплюй. — А боги, они бывает, что ошибаются. А если Перуну угодно, чтобы ты победил? Ну, победишь ты, а Врабия закопают. Может, жерву ему принесут, но что от нее толку? А Врабия не будет, куда мы без него денемся? У него детей пока нет, неизвестно, кому воеводство отойдет. А мы еще отцу Врабия служили. У нас у всех семьи, дети. Нет, мы за Врабия встанем.

Неплюй замолк, а потом сказал:

— Вот, вроде и все рассказал. Так что — веревка мне, или все-таки меч?

— Выходит, что меч, — кивнул Клест. — А ты, вроде бы, говорил, что веревки-то не боишься?

— Так мало ли, что я тебе говорил, — усмехнулся Неплюй. — Веревки, воевода, все боятся. Негоже в ирий душу впускать, что через заднее место вышла.

На поляне повисло молчание.

Ярослав смотрел на пленника с некоторым уважением. Понимает, что в живых его не оставят. И хотя дружинник начал говорить и, вроде бы, поведал кое-что интересное, но никаких страшных тайн он на самом-то деле не выдал. А вот повел себя достойно, пусть и в самом конце. И пусть, только из-за того, что не хотел получить позорную смерть.

А Неплюй, посмотрев на воеводу, сказал:

— Ну, коли меч ты мне обещал, так я еще кое о чем расскажу — еще воевода мой, на всякий случай — а вдруг ты другой дорогой поедешь, или через засаду пройдешь и живым останешься? Так он послал воинов твои деревни пожечь, чтобы твой путь до села задержать. Мол пока ты будешь деревенских спасать, туда-сюда бегать, Врабий и дружину соберёт и двинется на твои земли, а там тебя тёпленького да неподготовленного возьмет. А не успеет, то все равно спаленные деревеньки, проруха для твоего хозяйства. Еще тебе повезло, что рожь у тебя в поле, а старой почти нет, но все равно — припасы-то для дружины в деревнях собирают. А пожар — так и нет припасов.

— Так сколько же у Врабия с собой дружинников было? — спросил Клест. — Вон, и в засаду отправил, и по деревням. Так и с собой хоть кто-то да должен быть. Не один же он в село свое вернется?

— Так было нас поначалу пятнадцать человек, — пояснил Неплюй.

— И куда ему столько было? — удивился Клест. — У нас договоренность есть — на съезды воеводские брать с собой по пять ратников, не больше. Он что, княжение силой собирался брать?

— А хоть бы и силой, — не стал спорить дружинник. — Хотел воевода княжение, ой как хотел. Из-за того из пятнадцати шестерых уже и в живых нет. А как со мной покончите, так семерых. Бран ведь когда-то тоже себе княжение силой взял, чего бы не рассказывали. А чем Врабий хуже? Хотел Врабий воеводское имя сменить на княжеское. Вот, стал бы Владиславом.

Вот теперь Неплюей рассказал все.

— Спешить нам надо, — хмуро сказал Клест, кивая Татеню. Старый воин сразу поняв, что от него требовалось, воткнул свой меч в грудь Неплюя, почти мгновенно лишив того жизни.

— Спешить нам надо, — повторил воевода. — Не знаю, успеем ли мы деревни спасти, но нужно быстрее к селу ехать.