Он понял, во всей ее обширности, истинную, неизмеримую, исключительную любовь Эмроды! Тяжелая ноша мучительной тоски исчезла из его сердца как по волшебству. Он помнил только одно, что Эмрода молода и хороша собой, что она любила его и что ему едва минуло двадцать пять лет. Поэтому, когда изумленная Эмрода обернулась, Рауль обвил ее руками и, приблизив свои горячие губы к ее маленькому уху, как будто изваянному самим Фидием из белого каррарского мрамора, прошептал:

— Вместо того, чтобы умирать, не лучше ли нам жить… Жить вместе?

Прешло несколько часов после описанной нами сцены, Рауль и Эмрода уже сидели друг против друга на козетках, стоявших по сторонам камина.

Рауль рассказывал молодой женщине свою историю. Он не скрыл от нее ни одной из блистательных и несчастных фаз своей жизни, исполненной столь разнообразных приключений. Хижина Риго, замок Ла-Транблэ, Режинальд, похоронный обед, наследники, игорный дом, Дебора, Венера, свадьба, измена жены, мщение, вся эта странная эпопея прошла перед взором Эмроды.

Она слушала, едва переводя дух, с печалью, с волнением, то смеялась, то плакала. Любовь Рауля ее раздражала… Она разделяла его ненависть, его надежды. Вместе с ним она питала мечты о мщении и подобно ему сожалела, что он отомстил слишком жестоко. Когда Рауль кончил, яркий румянец покрывал щеки Эмроды, глаза ее сверкали как бриллианты. Она была изумительно прекрасна в эту минуту, Рауль стал перед нею на колени и прошептал:

— О, как хорошо я сделал, что не умер!..

— Ты знаешь мою жизнь… теперь твоя очередь говорить. Ты обещала открыть мне тайну твоего богатства… Я жду…

— О! Мой рассказ будет короток, — отвечала Эмрода. — Но прежде я хочу спросить…

Рауль весь обратился во внимание. Молодая женщина продолжала:

— После такой жизни, как твоя, ты должен стоять выше предрассудков, не правда ли?

— Конечно! — отвечал Рауль.

— Ты должен принимать людей за то, что они есть, и общество за то, чего оно стоит…

— И Бог мне свидетель, — вскричал Рауль, — что я ценю к то и другое в их настоящую цену!

— Ну, а если бы теперь тебе предложили безграничное владычество, полную власть, словом, всемогущество, с условием начать против этого общества, которое ты презираешь, тайную, но ужасную войну, в которой ты всегда был бы победителем…

— Далее?

— Согласился бы ты принять эту власть?

— Не колеблясь.

— Точно?

— Клянусь!..

— В таком случае, Рауль, эту власть, это владычество, это всемогущество предлагаю тебе — я!

— Ты, Эмрода?..

— Да, я… Я, бедная Эмрода…

— Ты говоришь серьезно и с убеждением, дитя мое. Однако против воли я спрашиваю себя, не насмехаешься ли ты надо мною или не сошла ли ты с ума?..

Торжествующая улыбка засияла на коралловых губах Эмроды.

— Не властелин ли этого мира золото? — спросила она спокойным голосом. — Согласен ли ты с этим, Рауль?

— Согласен.

— Не имеет ли преимущества царство богатства перед всеми другими? Не правда ли? Надеюсь, что ты и с этим согласен?..

— Да, если только это богатство огромно, неизмеримо, неограниченно, как та власть, о которой ты сейчас говорила.

— Человек, который ежеминутно может черпать сокровища столь же неисчислимые, как песчинки на морском берегу, был бы, если б захотел, неограниченным властителем?..

— Да… Но такое богатство не существует…

Эмрода встала со своего места, схватила Рауля за руку и сказала ему:

— Пойдем со мной…

Рауль позволил увлечь себя.