— Теперь ношу.

Она гордо выставила руку.

Джин как-то спросила миссис Уилстэк, дарят ли Энтони и Хью кому-нибудь подарки. Ей и в голову не приходило, что они об этом когда-нибудь задумываются.

Тетя Силла пригласила всех в дом выпить кофе со льдом, а потом велела Хью развесить подарки на елке, установленной посередине веранды в большой кадке. Под деревьями во дворе уже накрывали столы. Вскоре начали прибывать родственники. Всех их Джин уже встречала на дне рождения Энтони, кроме парочки самых маленьких детей. Дети и десяти минут не провели в доме, как уже переоделись в купальники для того, чтобы поплавать в бассейне. Взрослые чинно расселись в креслах, дожидаясь новых гостей.

Каждый привозил с собой коробку подарков, которые с шумом и весельем развешивались на елке. Подарки нашлись для каждого, даже для Софи, которая еще не появлялась. К удивлению Джин, ее саму ждало еще несколько свертков и пакетов, потому что каждый из Уилстэков, включая тетю Силлу, приготовил ей отдельный сувенир.

— Но я думала, что часы... — начала она.

— Это от всей семьи, — заявила миссис Уилстэк. ― А это от нас.

Джин подарила миссис Уилстэк фартук ручной работы и дорогой фарфоровый чайник с сахарницей. Для тети Силлы она приготовила инкрустированный деревянный поднос; Энтони, дяде Джеку и Хью — вышитые льняные платки, Мэтту — коробку патронов для ружья и ноты. Мэтт, Хью и Энтони, каждый подарил девушке по книжке, и, просмотрев их названия, она сразу поняла, что о подарках они все-таки думали — все это были писатели, которых она любила, и молодые люди явно следили за ее вкусами и прислушивались к тому, что она говорила о литературе. Дядя Джек приготовил для Джин флакончик духов, а миссис Уилстэк — альбом, посвященный диким цветам Австралии. От тети Силлы девушка получила два изумительных шелковых платка.

Подарки, которые сыновья припасли для мамы, были замечательны: Мэтт сам сделал для нее деревянную коробку для шитья, Хью подарил брошь с большим топазом, а Энтони — шелковую блузку.

Когда все подарки были раскрыты и все восторги высказаны, гости перешли к столам, на которых уже ждало рождественское угощение. Холодная индейка и ветчина, горы салатов и вазы с тропическими фруктами... Да, это было необычное Рождество! Но прежде чем все приступили к еде, дядя Джек поднял руку и сказал:

— А теперь, дети, послушайте меня. Если бы мы не жили так далеко, то все непременно пошли бы сегодня в церковь. Так что давайте споем рождественский гимн.

Энтони поставил пластинку «Все мы приходим к тебе...», и гости запели. Потом дядя Джек снова взял слово:

— Сегодня, садясь за стол, мы не будем думать о пище. И не станем произносить обычную молитву: «Хлеб насущный даждь нам днесь...». Мы вспомним о младенце, который родился почти две тысячи лет назад, и скажем: «Благодарим тебя, Господи, за то, что ты нам дал...»

Все перекрестились и произнесли рождественскую молитву. Джин показалось, что эта безыскусная речь и домашняя сценка больше трогают душу, чем пышная церковная служба. Все стояли вокруг столов, яркие платья пестрым букетом выделялись на фоне пожелтевших полей, тянувшихся до горизонта, солнце струило на них свои жаркие лучи... После последнего «Аминь» наступила пронзительная тишина.

— К столу, — пригласил дядя Джек, наконец. — Оставьте сладости и фрукты на десерт.

Раздались детские возгласы восторга, смех и шутки взрослых.

И тут на дороге, ведущей в город, показались клубы пыли и громкий рокот мотора. Софи, чтобы успеть на рождественский обед, гнала вовсю!

Все повернулись к дороге, а Джин не могла оторвать глаз от лица Хью. Он как раз разливал детям лимонад и сразу просиял, а улыбка растянулась прямо-таки до ушей. Он был счастлив, что Софи приехала. Хью поставил кувшин и стаканы и пошел открывать ворота своей подруге.