Клэр припарковала машину и попросила меня угадать, в какую точку мы приехали – «холодную» или «горячую». Я огляделся. У квартала были элегантные европейские пропорции. Сияло солнце. На углу улицы возвышалась изящная церковь XIX века, за нею виднелся небольшой парк. Я предположил, что мы в благополучном районе. Клэр покачала головой: «Это очень опасный участок».

Мы покатили дальше. Иногда характер района не оставлял сомнений: замусоренный квартал с баром в одном конце и ломбардом в другом был именно тем, чем и казался – «горячей точкой»: рассадником уличной преступности и наркотиков. «Бывает, что все ясно сразу, правда? – сказала Уайт. – Выходишь из машины, а люди на улице начинают выкрикивать кодовые фразы, означающие появление полицейских. – Она рассмеялась. – Мои помощники хорошо выучили все условные сигналы, и меня тоже научили. А однажды посреди бела дня мы стали свидетелями перестрелки: так что тот район говорит сам за себя».

Но некоторые неухоженные улицы оказывались совершенно нормальными, благополучными участками. Помнится, на одной особенно унылого вида улице мы вдруг наткнулись на небольшой оазис: подряд два квартала ухоженных лужаек и свежевыкрашенных фасадов. А в другом месте в окне большого заброшенного здания мы увидели щит с цитатой из Евангелия: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14:2). Был ли то проблеск иронии?

Я поинтересовался у своей спутницы, можно ли, оказавшись в незнакомом месте, определить, насколько оно опасно. «К сожалению, нет, – сказала она. – Обстановка не всегда показательна. Когда мы еще только-только приступили к исследованию, то сразу наткнулись на один участок – настоящий рассадник преступности. Однако и полицейские, и психологи в один голос возражали: “Нет, быть такого не может. Там чисто, все дома прекрасно содержатся. Уютная улица, да и жители такие милые люди”. Я уж подумала, может, у нас и впрямь возникла какая-то путаница. Решила сама все перепроверить, однако данные подтвердились. То есть получается, что даже опытные копы ошибались, считая, что это место ни в коем случае не может быть “горячей точкой”. На глазок, увы, определить невозможно».

И вот какую мораль я извлек из той экскурсии в компании Клэр Уайт: ошибиться в незнакомце легче легкого. Балтимор – город, где уровень убийств во много раз выше среднего по стране. Проще всего, видя заброшенные здания, бедность и рецидивистов, выкрикивающих шифрованные предостережения, занести и сам район, и всех его жителей в черный список. Но смысл открытого Вейсбердом закона концентрации преступности в том, что большинство улиц в «плохих районах» абсолютно благополучны. «Горячие точки» – это именно точки, а не целые области на карте. «Мы думаем, что тут сплошняком живут скверные ребята, – рассуждала Уайт о репутации Балтимора, – но на самом-то деле люди здесь в основном хорошие». Одним словом, отсутствие данных о незнакомце подпитывает страх.

График, отражающий уровень самоубийств среди британских женщин в возрасте от 25 до 44 лет в период с 1958 по 1982 г., см: Ronald V. Clarke and Pat Mayhew, “The British Gas Suicide Story, р.91.

Никогда более – ни до, ни после – этот показатель не был настолько высок. – См.: Kyla Thomas and David Gunnell, “Suicide in England and Wales 1861–2007: A time-trends analysis,” International Journal of Epidemiology 39, issue 6 (2010): 1464–1475; .

Составленная Вейсбердом карта Джерси-Сити взята мною из: David Weisburd et al.